— Это хорошо, да? — передает Вентан по воксу в ответ. — Это хорошо?

— Да, капитан, — отзывается Селатон, — но это бесполезно без контроля. Она не может получить контроль над сетью, пока не снят контроль врага. А этого не произошло. Она говорит мне, что этого не произошло.

Из темноты к Вентану приближается зверь из Гал Ворбак, замахивающийся силовым топором. На нем нет шлема. У него… не человеческое лицо.

Вентан встречает атаку, выставляя клинок поперек рукояти топора и блокируя замах. Они борются. Сокрушительная сила убийцы отталкивает Вентана назад. Сцепленное оружие разрывается, и Вентан резко приседает, чтобы избежать последующего косящего удара.

Вентан быстро выправляется, вгоняя клинок вверх. Острие меча задевает топор воина Гал Ворбак, отклоняется врагу в рот и пронзает голову.

Гал Ворбак не умирает. Недостаточно быстро. Он смеется над проткнувшим его рот клинком. Черная кровь толчками льется на эфес меча, кисть и руку Вентана. Воин Гал Ворбак глубоко вгоняет свой топор в бок Вентана.

Затем делает одолжение и умирает.

Вентан оседает на одно колено.

— Есть ч-что-нибудь?

— Капитан? Вы в порядке? — откликается Селатон.

— Есть что-нибудь еще?

— У вас странный голос.

— Селатон, она его получила? — рычит Вентан.

— Нет, сэр. Вражеский контроль все еще на месте.

Титаны рядом. Последний оставшийся у 4-й «Теневой меч» стреляет и повреждает одного из шагающих гигантов, но те отвечают все вместе и превращают сверхтяжелый танк в огромный костер, который достигает высоты находящихся позади него городских кварталов.

Больше никто не придет. Никакой поддержки, которая, как они надеялись, может прибыть и встать рядом. Никаких подкреплений.

У них была хорошая надежда, однако она была недостаточно сильна.

XVII-й Легион одержал верх в битве за Калт.

Плато Сатрик купается в свете полярного сияния. Местная звезда извергает энергию по всей Веридийской системе.

Эреб наблюдает.

Идет дождь. Дождь — это кровь. Демоны вопят.

Разражается буря.

Кор Фаэрон встречает Жиллимана лучом дымного света, колонной проклятого мрака, которая срывается с ладони его правой руки и впечатывает примарха XIII-го в стену помещения.

Жиллиман вновь встает, но он потрясен. Стена смялась в том месте, где он в нее врезался.

Кор Фаэрон идает резкий вопль от напряжения и творит еще один луч дымного свечения. Жиллиман атакует, но луч отшвыривает его обратно на переборку с настолько мощным кинетическим хлопком, что тот разносится оглушительным рокотом.

Жиллиман поднимается, пошатываясь, падает, вновь привстает, сжимая силовой кулак. Керамит на его нагруднике треснул. Жиллиман кашляет, и у него изо рта каплями сочится кровь.

Кор Фаэрон снова поражает его, на сей раз — странным негативным электричеством, которое потрескивает вокруг Жиллиана и заставляет того застыть в жестоких судорогах.

Жиллиман остается стоять на четвереньках, кобальтово-синяя броня обожжена, голова опущена, все тело тлеет от сжигающего кожу перегретого доспеха.

Несущий Слово вынимает атам и делает шаг вперед.

Кор Фаэрон видит выбор, и тот доставляет ему наслаждение. Он может оборвать жизнь великого Жиллимана. Единоличное убийство настолько ценнее далекого или массового.

Он может убить Робаута Жиллимана собственными руками.

Или же собственными руками обратить его.

Как обратили Магистра Войны.

Эреб это сделал. Стало быть, и Кор Фаэрон может.

Жиллиман ранен, слаб, уязвим.