Закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, а потом повернулся и залез в свой спальник.
– Утром я тебя покормлю, – пообещал Тим, устраиваясь в мешке поудобнее. – Советую поспать. Дорога длинная. Я тебя на горбу нести не собираюсь.
– Хер я с тобой куда пойду!
– Пойдешь, – сказал Книжник, закрывая глаза. – Не пойдешь целым – пойдешь по частям. Ты не сомневайся, Бегун, я сделаю, что обещаю.
Бегун снова засмеялся, на этот раз печально.
– Кто бы мне сказал, что это ты… Я бы ему в глаза плюнул!
– Привыкай, – отрезал Тим. – И закрой наконец-то свой поганый рот! Дай поспать!
– Сдохни первым, Книжник! – прошипел Бегун.
В темноте этого было не видно, но по щекам вождя, прожигая дорожки в корке запекшейся крови, лились горячие злые слезы бессилия.
Глава 5
Список мертвецов
К полудню туман рассеялся, и на низкое серое небо выползло мохнатое зимнее солнце, но теплее не стало. Все вокруг покрылось выпавшим под утро инеем, плотным и белым, как молочная пенка.
Выходить затемно не стоило, поэтому Книжник решил пуститься в путь только с рассветом, когда серый и плотный туман начал заползать в траву на обочинах.
Трава похрустывала под подошвами теплых ботинок (у Тима за всю его жизнь не было такой удобной обуви), и этот хруст был единственным звуком, нарушавшим осеннее безмолвие на заброшенном шоссе. Книжник помочился на колесо грузовика, не забывая еще один урок Белки: беспомощнее всего чел спящий и справляющий нужду.
Лошадка от холода не пострадала, казалась бодрой и отдохнувшей и охотно подставила под седло свою широкую спину. А вот Тим и Бегун за ночь продрогли до костей, несмотря на спальники. Книжник дал Бегуну оправиться, правда, под прицелом автомата и со стреноженными лодыжками, а потом снова стянул кисти вождя пластиковой лентой.
Завтрак вышел скудным и коротким. Припасы Книжник разделил поровну с пленником. Перемалывая зубами жесткое вяленое мясо, Тим прикинул остатки съестного и покачал головой. На том, что оставалось в рюкзаке, даже пару дней не протянуть. Выход один – охотится, но охотник из Книжника был еще тот! Он, конечно, научился ставить петли и мастерить ловушки еще в Парке, и рэббитов в этих местах было как грязи, но силки далеко не всегда полны, и если постоянно шариться по округе в поисках добычи, то тут недолго и самим стать дичью.
Пустоши – не место для беспечных. Заночуй дважды в одном месте – и оглянуться не успеешь, как прилетит в спину. В общем, с едой надо будет что-то решать, если не сегодня, то завтра. И это проблема номер раз. Второй проблемой был Бегун, и как решать ее, Книжник не знал.
Убить нельзя помиловать.
Классический случай, когда любое решение может оказаться ошибочным. Оставив Бегуна в живых, Книжник рисковал сам превратиться в добычу и закончить жизнь с перерезанной глоткой. Избавившись от опасной обузы, рисковал не узнать ничего нового о Беспощадном и снова оказаться в его власти в тот момент, когда спасение казалось таким близким!
Выбор на самом деле был прост: убить или оставить в живых?
Бегун с утра выглядел совсем плохо – бледный, с нездоровой отечностью на лице и заплывшими, красными, как у вольфодога, глазами. Удар в спину не прошел даром, и вождь Парка сегодня был слабо пригоден для пешего перехода. После коротких раздумий Книжник усадил Бегуна в седло, привязал кисти его рук к луке седла пластиковой стяжкой, пустил лошадь шагом, а сам размеренно зашагал рядом.
Бегун восседал на спине лошади с довольной физиономией и изредка отпускал в адрес Книжника ехидные замечания, словно проверял, насколько у того хватит терпения слушать подколы. Со стороны могло показаться, что по Пустошам путешествует компания добрых друзей, но на самом деле Книжник не расслаблялся и тщательно следил за тем, чтобы не схлопотать ногой по затылку. |