Люси не могла бы сказать, что удивило ее больше — то, что леди Керр назвала отца глупцом, или то, что взяла сторону Люси.

— Как вы можете простить его, зная, что он скрывал от вас такой важный секрет?

Леди Керр печально улыбнулась:

— Я люблю его. Вопрос стоит так: или простить, или выбросить его из моей жизни, а я не смогу без него жить.

— А мне следует поступить именно так, — упрямо сказала Люси. — Я должна выбросить из своей жизни всех этих лживых мерзавцев.

— Да, моя милая, они таковы. Но мне кажется, каждый из них думал, что делает как лучше.

— Вот и получается, что они лживые интриганы, самонадеянные мерзавцы.

— И это тоже правильно. Однако мне все-таки кажется, что они тебя любят.

Люси презрительно фыркнула.

— У них странный способ показывать свою любовь. — Люси пристально посмотрела наледи Керр: — Вы знаете все? Знаете, как я оказалась в Испании?

Леди Керр кивнула.

— Помимо информации, которую мы получили от Гаспара, как только я прибыла сюда, твой отец, граф и твой дед подробно рассказали мне о том, что произошло, с тех пор как ты покинула Англию. — Она печально усмехнулась. — Рассказали, как могли, в перерывах между перебранками.

Вспомнив, как она была одета ночью, когда отец внезапно появился в ее спальне, Люси покраснела.

— Папа рассказал вам, где я находилась и что… то есть…

— Да. Я знаю, что ты была с твоим молодым человеком. Видишь ли, граф… как бы это сказать… он все еще в одних подштанниках, поскольку никто не подумал о том, чтобы предложить ему какую-то одежду, а его одежда, очевидно, осталась здесь, наверху. Не трудно было догадаться, каким образом он оказался в таком виде.

Люси опустилась на ближайшую банкетку и закрыла лицо руками.

— Вы, должно быть, считаете меня ужасной распутницей.

— Конечно, нет, милая, — сказала леди Керр, усаживаясь на банкетку рядом с ней. — Ведь ты по собственному выбору легла с ним в постель, не так ли?

Люси бросила взгляд на мачеху, и сердце ее сжалось, когда она заметила тревогу в ее глазах. Впервые с тех пор, как леди Керр вошла в комнату, она заметила ее бледность и тонкие морщинки вокруг рта.

Значит, мачеха тревожилась о ней? Это было так трогательно, что Люси захотелось снова заплакать.

— Да, я легла с ним в постель по собственному выбору. Я думала… что мы поженимся.

— И ты думала, что любишь его.

Люси кивнула. Нет смысла рассказывать ей о том, что она не первый раз была с Диего в постели. Тогда уж она наверняка была бы похожа на распутницу.

— Ну что ж, в таком случае твое поведение вполне понятно. Влюбленные не всегда ведут себя разумно. — Она погладила Люси по спине. — Ты все еще думаешь, что любишь его?

Люси чуть помедлила, потом вздохнула.

— Да, но я не знаю, можно ли верить, что он действительно любит меня.

— Я думаю, Люси, что граф Монтальво любит тебя. Он готов вцепиться в горло и твоему отцу, и твоему деду, если ему вдруг покажется, что они тебя обижают.

— Вцепиться в горло — это слишком слабо, чтобы выразить то, что чувствую я. Я готова убить их обоих!

— Возможно, это принесло бы удовлетворение на короткое время, но принимать решение о том, чтобы расправиться с ними навсегда, пожалуй, не стоит, когда ты расстроена.

Услышав это здравое замечание, Люси неожиданно рассмеялась.

— К тому же меня могут за это повесить. Это тоже надо учитывать.

Теперь рассмеялись они обе.

— Если тебя это хоть немного утешит, — сказала леди Керр, — то твой отец сказал, что имел намерение рассказать нам обеим правду, как только ты выйдешь замуж.