— Стоп-стоп, — нахмурился старший Горский. — Кто говорит о решении проблем за счёт ресурсов клуба? Кириллу…

— Позвольте мне, Иван Фёдорович? — остановил я хозяина дома. Тот кивнул.

— Благодарю. Нил Нилович, я понимаю ваше возмущение, но оно лишь результат невольного заблуждения. Прошу вас, выслушайте меня, а потом… примите решение. Каким бы оно ни было, я не буду его оспаривать. Согласны? — проговорив всю эту витиеватость, я глубоко вздохнул. Кто бы знал, где и когда мне пригодятся уроки риторики и этикета! Гревский помолчал, смерил меня до-олгим взглядом и… кивнул. Ну, понеслась.

На объяснения у меня ушло около получаса, а в итоге…

— Ха, это будет интересно. Слушатель-заочник в студенческом братстве… По-моему, такого не было уже лет сорок, — усмехнулся Гревский и поднялся с кресла. — Что ж… завтра в восемь вечера состоится собрание клуба. Михаил вас проведёт. Удивите нас, Кирилл Миронович ещё раз, и принятие в клуб у вас в кармане… Засим, откланяюсь. Прошу прощения, Иван Фёдорович, что не могу задержаться. Время позднее, а сессию никто не отменял. Всего хорошего господа.

Глава 9

Принять или не принять, вот в чём вопрос

Экзамен, законное "отлично"… и вперёд, на встречу с Гюрятиничем. Как заверила Хельга, он сегодня должен быть в конторе. Хорошо ещё, что от училища до Садовой можно пройти пешком минут за десять, иначе пришлось бы ждать трамвай, а из-за снегопадов, эти трезвонящие вагончики напрочь забыли о такой вещи, как расписание. Брать же извозчика или "емельку"… ха, в припортовом районе проще нанять "селёдку", чем найти такси.

Оказавшись на крыльце конторы, я стряхнул с фуражки и бушлата налипший за время прогулки снег и, сбив грязь с ботинок, открыл дверь в тёплый, ярко освещённый холл конторы.

Хорошо, тепло… Скинув верхнюю одежду и оставив её в небольшой гардеробной за низкой дверью в углу холла, я поднялся на второй этаж и, промчавшись по длинному коридору, на ходу приветствуя шастающих туда-сюда конторщиков, вошёл в приемную перед кабинетом Гюрятинича.

Капитан "Феникса" принял меня неожиданно быстро. Буквально через минуту, после того как секретарь доложил о моём приходе. М-да, всё-таки, купцы, это не бюрократы, время ценят…

— Доброго дня, Владимир Игоревич, — поприветствовал я Гюрятинича, оказавшись в его кабинете.

— И тебе здравствовать, Кирилл. Проходи, не стой на пороге, — капитан кивнул на одно из кресел для посетителей, что стояли у приставки к его столу.

— Благодарю, — ответил я, устраиваясь в тяжёлом, но довольно удобном, несмотря на официальность, кресле. Гюрятинич кивнул.

— Итак, я полагаю, ты пришёл поговорить об изменении условий контракта или увольнении, не так ли? — проговорил Владимир Игоревич.

Я аж поперхнулся от удивления. Кто сдал? Хельга? Но она не в курсе моих "училищных" заморочек. Ни я, ни Завидич ничего ей не говорили. По крайней мере, я так точно! Не хватало ещё, чтобы ко всей этой суете добавились нотации от сестрицы… А может, дядька Мирон сказал?

Справившись с удивлением и угомонив скачущие, словно заполошные, мысли, я мотнул головой.

— Можно и так сказать, Владимир Игоревич, — медленно проговорил я. — Тут вот какая ситуация сложилась…

Гюрятинич, молча и не перебивая, выслушал историю о нашем с Мишкой столкновении с китежцами и его последствиях, включая "ультиматум" директора.

— Собственно, я очень надеюсь, что мне удастся отвертеться от переезда в Китеж, но поскольку надежда – штука ненадёжная, счёл своим долгом предупредить вас о возможном вынужденном расторжении контракта.