– Нет, спасибо.

Он вечно об этом спрашивал, а я всегда отказывался. Отец у меня рассеянный – запросто может швырнуть записи рациона в мусоросжигатель. Я-то все уберу как положено.

– Хочешь партию в криббидж? – предложил я.

– Да я же тебя без штанов оставлю!

– Это мы еще посмотрим!

Я убрал со стола, сжег тарелки и пошел в гостиную. Отец вытащил игральную доску и карты.

Мысли его явно где-то витали. Я уже готов был воткнуть фишку в последнюю дырочку, а он так и не начал играть по-настоящему. В конце концов он отложил карты и посмотрел мне прямо в глаза.

– Сынок…

– Чего? То есть – да, Джордж?

– Я решил эмигрировать на «Мейфлауэре».

Я свалил на пол игральную доску. Поднял ее, вдохнул поглубже и постарался попасть в тон:

– Вот здорово! Когда мы летим? Отец яростно пыхнул трубкой.

– В том-то и дело, Билл. Ты останешься здесь.

Я онемел. Таких номеров отец еще никогда не откалывал. Я сидел, беззвучно, как рыба, разевая рот. Наконец мне удалось выдавить:

– Отец, ты шутишь!

– Нет, сынок.

– Но почему? Ответь мне только на один вопрос: почему?

– Видишь ли, сынок…

– Зови меня Биллом.

– О’кей, Билл. Я решил попытать счастья в колониях – но это не значит, что я имею право ломать твою жизнь. Тебе нужно получить образование, а на Ганимеде нет приличных колледжей. Закончишь учебу и тогда, если захочешь эмигрировать, милости просим!

– И в этом вся причина? Единственная причина? Только из-за колледжа?

– Да. Ты останешься здесь и получишь диплом. А еще лучше – ученую степень. А потом, если будет желание, присоединишься ко мне. Это не проблема: претенденты, имеющие в колониях близких родственников, идут вне очереди.

– Нет!

Отец упрямо нахмурился.

Но я тоже упрямый.

– Джордж, выслушай меня. Если ты оставишь меня здесь, это ничего не изменит. В колледж я не пойду. Я уже сейчас могу сдать экзамены на гражданство третьего класса. Получу разрешение на работу…

– Тебе не нужно разрешение на работу, – оборвал меня отец. – Я оставлю тебе деньги, Билл. Ты…

– «Оставлю деньги»! Да я не возьму ни гроша, если ты смотаешься и бросишь меня! Буду жить на стипендию, пока не сдам экзамены и не получу рабочую карточку!

– Потише, сынок! Ты ведь гордишься тем, что ты скаут?

– Ну… Да, конечно.

– Помнится мне, скауты должны быть послушными. И вежливыми, кстати, тоже. Он, как всегда, попал в самую точку. Мне не следовало об этом забывать.

– Джордж!

– Да, Билл?

– Если я тебе нагрубил, извини. Но скаутские законы вовсе не для того придуманы, чтобы все кому не лень могли вить из нас веревки. Пока я живу в твоем доме, я тебе подчиняюсь. Но если ты бросишь меня и уедешь, то потеряешь все права на меня. Это справедливо, так ведь?

– Будь благоразумным, сынок. Я ведь желаю тебе только добра.

– Не увиливай, Джордж. Это справедливо или нет? Если ты улетишь за сотни миллионов миль, как ты сможешь распоряжаться моей жизнью? Я сам буду отвечать за себя.

– Но я тем не менее останусь твоим отцом.

– Отцы и сыновья должны жить вместе. Насколько я помню, отцы, приплывшие в Америку на древнем «Мейфлауэре», привезли с собой детей.