Подросток не чувствовал, как на него надели наручники. Как увели.

«Сын! Будь верным себе. И прощай!»

Нет, это не бред. Это мама.

Едва зайдя в каюту яхты, Тед беглым взглядом скользнул по нечесаной шевелюре и бледному лицу Аля, валявшегося на койке. С ним будет разговор, но позже. Юный зохр быстро наклонился и неуловимым движением нажал кнопку внизу. Раздался щелчок, и замок вошел в паз. Черноволосый подросток оглянулся, пристально глядя на рыжего. Тот широко распахнул глаза, растерянно глядя на него. Ему не сообщали, что вместе с ним будет плыть еще кто-то!

«Не отвел взгляд от глаз зохра, — мелькнуло в голове Теда. — Уже неплохо».

Молчание длилось еще полсекунды. Тед подался вперед и сказал с непонятным нажимом:

— Меня зовут Тедин.

— А я Алин, — откликнулся рыжий, застенчиво улыбнувшись. — Зови меня Аль. Так короче. А я тебя буду звать Тед. Хорошо?

— Зови, — решительно отозвался зохр, оглядывая собеседника.

«Парень хлипкий, но глаза не похожи на глаза труса», — подумал он.

— Аль, я буду с тобой говорить, — произнес Тед.

Рыжий не знал, что у зохров есть такая ритуальная фраза, но ощутил серьезность происходящего. Он сел на койке и приготовился слушать.

— Когда ты поймешь, куда нас везут, тебе станет не до морской болезни. Ты сам скоро отправишь ее далеко, откуда ни солнца, ни лун не видать.

— Что-то случилось? — взгляд рыжего стал обеспокоенным.

— Да, парень. Мы с тобой влипли. Мы очень серьезно влипли.

Аль побледнел, но продолжал слушать. А черноволосый стал говорить — так, как это принято у народа зохр. Не сломается рыжий — что ж, значит, станет союзником. А возможно, и другом.

Слова Теда падали, как тяжелые камни. Аль временами вставлял недоуменные реплики. Вскоре его восклицания сменились кивками и краткими вопросами. Тед отвечал — четко, холодно, беспощадно. Шел ритуальный разговор народа зохр — обнажение сути вещей.

Черноволосый подросток произносил фразы, полные сочетаний тяжелых согласных. Рыжий откликался созвучиями гласных. Оба мальчика не задумывались о том, что говорят на разных языках. Это были языки народов, которые с древности враждовали, пока эпоха Контроля не положила предел их вражде. Но подростки хорошо понимали друг друга.

Тем временем над океаном собиралась гроза. Задул северный ветер. В непроглядной тьме ночи тучи нависли над водной гладью. Встал мертвый штиль, барометр падал. Откуда в теплые воды залива Зохр—Ойд может прийти буря? С далекого севера? Вахтенный не стал думать об этом — он разбудил капитана. Тот вышел из каюты, угрюмо глянул на показания приборов и велел поднимать команду. Корабль стоял на якоре, и это было стократ хуже, чем встретить бурю посреди океана, — яхту наверняка выкинет на берег и разобьет, словно щепку. Сниматься с якоря поздно — скрывшаяся в тучах Тейа стояла высоко, уже начался прилив.

В каюте владелицы яхты бледный худой подросток выслушал все до конца. Уставившись горящим взором в мерцающие глаза собеседника, он коснулся его плеча и произнес:

— Я с тобой, Тед.

— Нет, не так, Аль, — черноволосый ответил взглядом на взгляд, повторив жест. — Мы с тобой вместе.

В небе вспыхнула молния, вслед за ней загремел гром.

Женщине, которая в далекие времена носила известное на весь Меон имя Эмин Дано, сейчас было трудно, как никогда. Она рвала собой ткань пространства и времени. И не потому, что так надо, а по собственной воле.