Они улыбнулись друг другу. Единственным лучом света в темном царстве была возможность показать кукиш в кармане Шину Уолшу и миссис Хили одновременно.

К вечеру о случившемся знали все в городе. И все были потрясены. Никто не мог назвать Эдди пожилым человеком. Сколько ему? Пятьдесят два? Это максимум. Скорее всего, ему и пятидесяти не исполнилось. Жена была старше его. Они пытались понять, как это могло случиться. Эдди не пил и ни дня не болел. Разве в последнее время они с женой не совершали ежедневные прогулки для здоровья? Это лишний раз доказывает, что час твоей кончины определен заранее, и отдалить его не могут никакие старания.

А каким он был джентльменом… Никто не слышал от него ни одного худого слова. Он не пытался заработать любым способом и никогда не торопил фермера, который не мог вовремя оплатить счет. Не старался угнаться за временем; витрина его магазина не менялась годами. Но неизменно сохранял учтивость. Интересовался каждым, кто приходил к нему. Спрашивал о жене и детях. Жил так, словно собирался жить вечно. И не трогал беднягу Майка, от которого уже давно не было никакого толку.

Молитвы, которые в тот день возносили за упокой души Эдди Хогана, были теплыми и искренними. Впрочем, вряд ли они требовались. Все говорили, что его душа оказалась в раю уже в два часа пополудни.

Ева сумела отговорить Шона Уолша, который хотел приехать за Бенни в Дублин.

Она сказала, что связаться с Бенни нельзя, потому что лекцию им читают во время пешеходной экскурсии. Никто не знает, где они находятся в данный момент. Так что придется подождать. Она обещала вернуться к шести.

— Не отвезут же его тело в церковь сегодня вечером, — сказала Ева.

Нельзя было представить себе, что тело Эдди Хогана перевезут в приходскую церковь Нокглена в отсутствие дочери.

— Это можно было бы сделать, если бы мы знали, как ее найти, — с досадой ответил Шон.

Джек сказал, что он возьмет отцовскую машину.

— Она может им понадобиться. — Лицо Бенни было пустым и усталым. — Понадобиться для чего-нибудь важного.

— Ничего более важного быть не может, — ответил Джек.

— Мы поедем с ними? — спросил Еву Эйдан Линч.

— Нет, — ответила Ева. — Мы приедем завтра на автобусе.

Она не могла смотреть на подругу, которая уставилась невидящим взором в стену.

Время от времени Бенни вполголоса говорила «умер» и качала головой.

Она поговорила с матерью по телефону и сказала, что голос у Аннабел сонный. Непонятно, почему.

— Потому что ей дали успокоительное, — объяснила Кит.

Но Бенни это казалось бессмысленным. При чем тут какие-то таблетки? Как можно спать, если отец умер? Умер. Сколько ни повторяй это слово, все равно не доходит.

До дома Фоли их довез живший по соседству с Кит мистер Хейз.

Дверь открыла мать Джека. Бенни заметила, что на ней были красивый шерстяной костюм, белая блузка и серьги. От Лилли пахло духами.

Она тепло обняла Бенни.

— Дорин приготовила вам в дорогу термос с кофе и сандвичи, — сказала она.

Лилли говорила так, словно Нокглен находился на другом конце Европы.

— Нам обоим очень, очень жаль, — продолжила она. — Если мы можем чем-то помочь…

— Извини, мама, нам пора, — прервал ее Джек.

— Они куда-то собирались сегодня вечером? — спросила Бенни.

— Нет. А что?

Джек мысленно проклинал дублинское уличное движение, мешавшее ему выбраться на шоссе.

— На твоей матери выходной костюм.

— Ничего подобного.