— Значит, вы выиграли. Поэтому ваш проект и называется «Небосвод»… — холодно сказала Маргарет. — Больше увидеть небо не будет позволено никому.

— Это не так! — он возмущенно всплеснул руками. — Могу вас заверить — это временная мера. Я открою вам тайну, — он понизил голос, — облака — всего лишь побочный эффект перемещений сквозь пространство. Когда я впервые столкнулся с ним, то был… в недоумении. Однако потом мне пришла в голову отличная мысль, я понял, как могу использовать эффект во благо. Черные тучи оказались весьма кстати и облегчили мне задачу. Если бы не они, войну было бы сложно остановить. Я усилил эффект, продолжая вибрационный посыл мельчайших частиц в обратном направлении из омега в альфа… Простите, забываюсь.

— И что дальше? Вы вернете планете ее первоначальный вид, когда вам наскучит роль всемогущего бога?

— Да, — он широко улыбнулся. — Облака выполнили свою цель и больше мне не нужны, люди и так напуганы достаточно. Черное небо должно было напомнить людям о ценности человеческой жизни, о том, что между нами не так много различий как хотелось бы политикам. Но вы совсем не едите, — он расстроено покачал головой. — Пожалуйста, сделайте хотя бы вид, что вам понравилось, я ведь действительно старался.

Маргарет поднесла бокал к губам и отпила вина. Она оказалась в тяжелой ситуации. Если Механик говорил правду, то сейчас его нельзя убивать. Но как быть с письмами? Кому верить — тому, кто восхвалял тьму и грозил всему живому отравляющим газом, или тому, кто рассуждает о человеческих ценностях и обещает вернуть чистое небо? Возможно, его патология намного серьезнее, чем она полагала.

Маргарет доводилось слышать о полном раздвоении личности, когда два человека с разными характерами и памятью делили одно тело, и один не знал о существовании другого. Может, в этом и крылась разгадка писем Механика — в его шизофрении? Не зря же он писал самому себе. Подспудно он мог блокировать злое начало, но оно просачивалось наружу и взывало к нему в письмах. Если она права, то убьет не одного человека, а двоих: гениального ученого и его жестокого антипода. Хотя с другой стороны, она может ошибаться и его единственной личности просто нравиться врать ей и водить за нос. Он, вероятно, испытывает наслаждение, мороча голову агенту разведки.

Неожиданно Маргарет почувствовала тошноту. Окружающее пространство поплыло перед глазами. Она удивленно моргнула и попыталась встать, но не сумела. В отдалении, отчасти заглушенный ее собственным сердцебиением, послышался встревоженный голос ученого. Маргарет медленно приблизила к глазам раскрытые ладони, но вместо них увидела лишь размытые пятна. Ее состояние ухудшалось с каждой секундой.

— Что происходит? — она едва могла пошевелить онемевшим языком. — Что со мной? Я ослепла… Помогите… помогите же мне!

Механик обхватил ее за плечи и развернул в свою сторону. Его голос звучал словно раскаты грома, но она не могла разобрать слов. Маргарет показалось, что он смеется над ней. Неужели ученый опередил ее и подсыпал яд первым? «Я не хочу умирать, еще слишком рано!» — протестующе кричало испуганное сознание.

Женщина не могла пошевелиться и, накренившись, упала бы, не подхвати ее Механик. Парализованные руки бессильно повисли плетьми, потеряв чувствительность. Ей стало казаться, что вместо конечностей у нее обрубки, которые забавы ради кто-то прижег каленым железом. Оглохнув и ослепнув, она чувствовала лишь боль, завладевшую телом.

Маргарет мучительно умирала в беспросветном одиночестве.

Глава 21

Тоненькая пластиковая трубка с иглою на конце была узким мостиком между жизнью и смертью.