Они не могут уйти без Токло! Уже однажды медведи разъединились, когда он решил идти через горы и вести жизнь бурого медведя-одиночки. Луса не была точно уверена, почему он вернулся обратно; она надеялась, что он сделал это потому, что пересмотрел своё решение покидать их. Она ужасно по нему скучала, и даже больше этого знала, что они нуждаются в нём. Всем им четверым придётся спасти дикий мир вместе. То , что они встретились и дошли до того, что стали командой – не случайность. Неужели он не может понять этого?

— Токло, подожди! – позвала она. – Что насчёт небесного огня? Это не осы в голове – это знак!

Токло потряс своей огромной головой. Его тёмные глаза прояснились:

— Я просто сказал, что если мы отправляемся в путешествие, мы должны сперва что-нибудь поесть!

Луса почувствовала вспышку радости. Токло идёт с ними! Наверно, небесный огонь потряс его больше, чем желание остаться. Луса была абсолютно уверена, что Токло поверил звёздам. Но, казалось, что они не наполняют его радостью, как произошло это с Лусой и Каллик. Но если звёзды не самым добрым способом следят за Токло, что, он думает, они делают?

Она бросилась следом за ним, так как он побрёл по галечному берегу, нюхая воздух.

— Шшш! – отругал её Токло. – Ты распугаешь всю дичь!

— Извини! – сказала Луса, стараясь ступать тише. Она уткнулась в его бок, сопротивляясь побуждению зарыть свой нос в его густую бурую шёрстку. – Ты такой смелый, Токло!

Он вздохнул:

— Я?

— Я знаю, что ты не обязан идти с нами, — разошлась Луса. – Я имею в виду, что знаю, что ты скорее бы остался на суше… но ты действительно собираешься идти с нами, правильно? На лёд?

Токло остановился и наклонился носом к земле, пристально внюхиваясь. Луса навострила уши, гадая, что же он почувствовал. Он снова фыркнул.

— А почему нет? – проворчал он, избегая её взгляда. – Я имею в виду, что горы не были столь хорошими для меня. Слишком там шумно для подходящего мне места. Слишком много медведей, дерущихся за слишком маленькую добычу, — его мускулистые плечи покачнулись, так как он встал. – К тому же, вы трое бы пропали без меня! – кокетливо заметил он.

— Видишь, что я имею в виду? – сказала Луса. – Ты можешь уйти и стать одиночкой, но всё-таки ты остаёшься с нами в нашем опасном путешествии. Вот, что я называю смелостью.

Токло прищурился, его глаза выделялись в лунном свете:

— А что насчёт тебя? Ты никогда не думала дважды о том, следовать или нет за этими двумя. Они сказали: «Давайте пойдём на лёд!», а ты тут же говоришь: «Да! Куда ставить лапы?». Если ты спрашиваешь у меня именно это, то ты смелая.

— О…, — сказала потрясённая Луса. Но с ней было по-другому: она не могла представить себе, как уйдёт и будет жить самостоятельно. Пока нет. Она никогда не знала, что может жить сама. Ей пришлось сделать это, когда она впервые покинула Медвежий Вольер и пошла искать Токло, но у неё не было выбора. И поиски Токло дали ей представление, почву для мыслей о дальнейшем выживании. Она всегда верила, что найдёт Токло, поэтому она всегда думала лишь о том, что скажет ему в конце. Но вовсе не жить совсем одной, в кампании лишь деревьев, земли и белок, было тем, что она себе могла представить.

— Ну, нет, — запинаясь, произнесла она. – Я имею ввиду, это не совсем то…

Неожиданно в ближайших кустах возникло движение, и кролик выскочил на открытое, тянущееся к реке пространство. В тот же момент Токло подскочил и понёсся следом за ним, стуча лапами, и прижавшись животом к земле.

Луса оглянулась на остальных. Уджурак взбирался по склону следом за ней, пока Каллик по-прежнему стояла на берегу, как будто она не могла сделать ни шага в сторону от моря, которого они теперь достигли.