Удар крылатыми «Томагавками» был циничен и жесток. Территория складов с боеприпасами и запчастями для систем ПВО на окраине Махинеи подверглась массированному обстрелу на рассвете 23 июля – люди еще спали, а первые солнечные лучики только робко прощупывали крыши. Али подпрыгнул от первого разрыва – громыхнуло в отдалении. Вскочил с кровати, не понимая, что происходит. Заметался по крохотной комнатке «гостевого домика», натыкаясь на предметы скудной обстановки. Еще вчера все было хорошо: оправился от моральной встряски, постиг, что все у него получилось! Он сделал то, о чем мечтал всю жизнь! Установку доставили на базу в режиме строгой секретности, поместили в дальний сарай (на первый взгляд, без охраны), Магомедову с помощником выделили опрятный домик «до дальнейшего распоряжения». Выпили на радостях с Ильхамом – по чуть-чуть, испросив предварительно разрешения у Аллаха. Взволнованный «чекист» Урхан приволок трубку спутникового телефона, сунул, сделав при этом многозначительную мину. Звонил начальник ливийской разведки – лично господин Абдулла аль-Сануси, поздравил, растекся по древу, уверил, что обещанное вознаграждение уже переведено на банковские счета в Женеве, Баку и Москве (что, собственно, несложно проверить). Господину Магомедову создадут все условия, ливийская сторона горячо надеется на дальнейшее сотрудничество, уже буквально завтра установку и ее испытателей перевезут в Триполи, а господину Магомедову сделают предложение, от которого он не сможет отказаться. Он же не откажется от хорошей виллы в охраняемой и совершено безопасной зоне – на время «плотной занятости» в Триполи? А пока работают «технические причины», нетрудно ли ему, скажем, сутки посидеть в Махинеи, где так же безопасно?

И это безопасно?! Рвануло метрах в тридцати от домика, полетели ошметки глинистой почвы, зазвенели осыпающиеся стекла. Ударная волна проникла в дом, отбр