Инспектор помахал фотографией и громко вздохнул.

– Дайте мне пару дней. Я подниму ее дело. У нас зарегистрировано много подобных случаев. Дежурный запишет ваши показания. – Он вызвал дежурного и попросил его проводить меня.

– Благодарю вас. – Я поднялась, но в дверях обернулась: – Я буду очень признательна, если вы мне поможете!

Инспектор поднял голову и слегка кивнул, после чего вновь погрузился в работу. С показаниями дежурный управился за несколько минут.

Я вышла в уличный шум, под влажный ветер. Не обращая внимания на раны на грязных ногах, ко мне торопливо заковыляла шестилетняя девочка в лохмотьях. Она протянула руку и с мольбой посмотрела на меня. Я заглянула в ее полные надежды глаза, и она словно уцепилась за мой взгляд. Другие дети собрались чуть поодаль и с любопытством наблюдали за мной. Порывшись в сумочке, я отыскала несколько рупий и протянула их девочке. В следующий миг меня окружила толпа ребятишек. Я раздала им еще несколько купюр, и дети с восторженным визгом бросились врассыпную.

– Есть тут где-нибудь ресторан? – спросила я одного из мальчишек, и на его темном лице засияла ослепительная улыбка.

– Вон там, мадам. Лучший масала-чай… Очень вкусный, очень хороший. – И он помахал мне на прощанье.

– Чего ты все высматриваешь? – спросила я.

– Смотри, – ответила она, показывая в окно, – и сама увидишь.

Я вошла в комнату, уселась подле нее и посмотрела на звезды, алмазами поблескивающие на ночном небе.

– Амма говорила, что после смерти мы превращаемся в звезды. Она сказала, что когда умрет, то станет звездой и будет за мной присматривать. Но там их так много, видишь? И которая из них амма, я не знаю. Может, если смотреть подольше, я наконец это пойму. А она подаст мне знак. Ты в такое веришь?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Если ты сама в это веришь, значит, так оно и есть.

– Это все правда, – прошептала она, – надо только присмотреться.

Мукта

Долгое время я не знала, что моя мама – храмовая проститутка и что наша семья принадлежит к касте, по давней традиции посвящающей своих дочерей богине Йелламме. Сакубаи рассказывала, что, когда нашей страной правили англичане, нам покровительствовали раджи и заминдары. Люди относились к нам с почтением, как к жрицам. В храмах мы исполняли священные танцы и молитвенные песнопения, а во время невзгод селяне просили нас о благословении. Традиция осталась прежней. Вот только раджей среди наших благодетелей больше нет, и нам покровительствуют всего несколько мужчин, принадлежащих к высшей касте. Когда девочкам из низшей касты исполняется восемь лет, они проходят церемонию посвящения Богине. В нашей маленькой деревушке на юге Индии нас еще называют девадаси – «служительницы Богини».

На протяжении многих поколений женщины в моей семье становились девадаси, так что мне суждено было повторить их судьбу. Однако в детстве я не знала об этом. Не знала о том, что мое тело мне не принадлежит. Порой я забываю, что когда-то была ребенком и мир представал передо мной радостным и наивным. Все вокруг напоминало сон – светлые утренние часы, пробуждение в деревенском доме под безоблачным небом, откуда тянулись столь щедрые лучи солнца, что, казалось, для жизни ничего больше и не нужно. У нас в деревне выращивали рис, кукурузу и просо, и со всех сторон к домам подступала буйная зелень. Когда ветер ласково гладил меня по лицу, амма говорила, что это Бог решил потрепать меня по щеке. Она говорила, что Бог наблюдает за каждым моим движением, а я ей верила и, срывая с чужого дерева плоды манго, боялась Божьего наказания.