– Невозможно, – ответила Ми.

Настя замерла, опершись на занимавшую почти все свободное место стиральную машину. Она сразу поняла, что слышит беседу брата и матери. Слова долетали свободно, ведь стена между кухней и ванной была эфемерной.

– Почему? – возмутился Кит.

– Я его не люблю.

– Глупости!

– Для меня нет.

– Ты видела его дом?

– Впечатляет.

– Восемнадцать комнат!

– Слишком много для одного.

– А машины! Два «Мерседеса» и «БМВ»!

– Извини, совершенно не разбираюсь в автомобилях. И мне не очень понравился интерьер – слишком много блестящего.

– Я мог бы жить в мансарде. В шикарном помещении с компом и теликом.

– Ну…

– Он же сделал тебе предложение?

– Да.

– И что?

– Я отказала.

– Почему?!

– Уже ответила: Гарик мне не нравится.

– Дура! – вдруг почти заорал Кит. – Эгоистка! Лишь о себе думаешь! Любовь‑морковь тебе нужна!

– Не кипятись, – тихо ответила Ми. – Извини, конечно, что я заговариваю о столь деликатных вещах, но… Брак ведь – это не только разговоры за столом, поездки в роскошных автомобилях и отдых перед огромным экраном современного телевизора. Имеется еще и… интимная сторона. Я никогда не торговала собой за деньги, и меня… стошнит в постели от Гарика. Он – не мой человек. Ни внешне, ни, что главное, внутренне.

– Вот ты какая! А обо мне ты подумала? Живем на две копейки, а все из‑за тебя! В квартире не повернуться, и опять же по причине твоей глупости. Одна бабка в отдельной личной спальне, вторая тоже, ты с Настькой в комнате, а я где? На кухне! Никого в гости не позвать! Почему старухи в комфортных условиях, а я на помойке? А? Отвечай! Отчего хотя бы не впихнула их вдвоем в одну комнату?

– Ты же знаешь, Фаина и Ника ненавидят друг друга, вместе их не поселить.

– А за фигом они вообще с нами живут?

– Так уж вышло.

– Гони их в шею!

– Не могу.

– А! Славно выходит! Их надо жалеть, а меня нет!

– Фаина и Ника уже очень пожилые…

– Да они же меня переживут! – взвизгнул Кит. – Господи, хоть бы подохли поскорей, просторней стало бы!

– Нельзя так говорить, успокойся. А давай… я перееду в кухню, а ты к Настюше, – предложила мама.

– Мне с этой соплячкой жить? Да в маленькой комнате повернуться негде, диван и кресло раскладное! Конечно, у нас лучшее – бабушкам… Ты просто обязана выйти замуж за Гарика. Обязана! Обязана! Я хочу иметь свою комнату! Хочу денег! Машину! Бассейн! Нормальную одежду хочу наконец носить, а не джинсы из секонд‑хенда! Ясно? Попался на дороге денежный мешок, хватай! Подумаешь, в постель она с ним не может… Эка печаль! Зажмурилась, и вперед! Знаешь, женщины ради детей и не на такое способны, только ты, похоже, меня не любишь. Родила впопыхах и совсем не заботишься, ничего у меня нет. Вон у Володи Алабяна все путем. И у Гоши Медведева. Им родители машины купили. Машины! Вот это, я понимаю, любовь. А у нас? Спи, сынок, под столом, одевайся в чужие обноски. У меня нет денег, чтобы пойти в кино, ты получаешь копейки и тратишь их на Настьку с бабками. Кстати, доченьке своей любимой вечно шоколадки притаскиваешь, а мне? Мне‑то что?

– Никиточка… – ласково заговорила Милада, когда сын наконец‑то замолчал. – Я люблю тебя, но так уж вышло… Очень надеюсь, что скоро все изменится, у нас будет дом и много‑много денег…

– Значит, выйдешь замуж за Гарика? – обрадовался Кит.