Таиса Леонидовна обласкала Арнольда, и он был сначала тронут, но потом, оставаясь верным гнусной привычке видеть в людях лишь дурное и любой, самый незначительный поступок объяснять исключительно выгодой, сказал себе: «Еще бы, дочке уже четвертак натикало, не меньше, застоялась кобылка!»

Квартира ему понравилась: просторная и прекрасно обставленная.

– Вот папины книги, – сказала Марта, указывая на книжную полку в кабинете.

Арнольд вежливо подошел поближе: кости, суставы, сколиозы, туберкулез, б-р-р, гадость. Сколько, интересно, же они огребают за переиздания?

…Свадьбу сыграли поспешную и скромную.

– Нужно немедленно возвращаться в столицу, а то чуваки из моего КБ уже думают, что я свалил в натуре, – непринужденно объяснил жених.

Таиса Леонидовна, мамочка, как сразу же стал называть ее новоявленный зять, была разочарована – у дочки не будет пышной свадьбы, куда можно пригласить полгорода, а значит, и шикарного свадебного платья и венчания в церкви, где работает попом бывший пациент мужа. Словом, всего того, ради чего, собственно, и стоит выходить замуж. А если всего этого нет, то можно и не жениться. Сейчас и так живут.

«Вот чего мне сейчас не хватает для полного счастья, – подумал Арнольд, – так это нарваться на недурака-родственника. Не все же в семье с таким прибабахом, как эти… есть же, наверное, и с мозгами».

Так и не узнав толком друг друга, Марта и Арнольд поженились, и молодой муж увез молодую жену в столицу. Таиса Леонидовна убивалась, как по покойнику, заклиная зятя беречь и жалеть Марточку, потому что она не такая, как все. «Все они не такие!» – буркнул Арнольд, которому теща уже начала надоедать. Не прислушался к ее словам, и напрасно. Ему бы тогда и спросить бы, что вы, мол, мама, имеете в виду? А он пропустил ее слова мимо ушей. Мельком взглянул на золотой «Rolex», тещин подарок, семейную реликвию, принадлежавшую в свое время папику-профессору, и привычно подумал: «Кусков на пять потянет, не меньше».

Скоро Марта с удивлением узнала, что муж вовсе не авиаконструктор, а как бы бизнесмен, днем спит, ночью работает и имеет карточные долги. А он, в свою очередь, был неприятно удивлен, узнав, что с женой не все в порядке «Порченую подсунули», – злобно подумал он тогда, когда это случилось в первый раз.

Марте снились сны. И во сне она разговаривала на тарабарском языке, так быстро произнося слова, что Арнольд не мог ничего разобрать. Иногда кричала. Иногда сидела на постели застывшим изваянием. Он обращался к ней, но она не отвечала, видимо спала, если ни чего похуже. Он слышал об эпилептических припадках, но у Марты явно было что-то другое. Лунатичка, решил Арнольд. Просыпаясь среди ночи, он дотрагивался до жены, чтоб убедиться, что она рядом. И постоянно чего-то ожидал. И даже опасался. Расспрашивал о снах. Но наутро Марта никогда ничего не помнила. Однажды вспомнила красные горы и зеленое небо. И все.

– А с кем ты говоришь во сне? – допытывался Арнольд.

– Не помню, – отвечала Марта. – Разве я с кем-то говорила?

Сначала ему было интересно, потом надоело. Все чаще он стал уходить спать в другую комнату. И было еще что-то, чего он не понимал и что вопреки здравому смыслу удерживало его на расстоянии, а также от «прямых физических контактов», то есть от вульгарного рукоприкладства.