– Ты понимаешь, что я чувствую? – неровным голосом спросил он. Утвердительно кивнув, она опустила голову и спрятала за переливающейся ширмой волос раскрасневшееся лицо.

– Но этого ведь недостаточно? – Голос ее дрожал, и она почувствовала, как он напрягся.

Опять всего лишь несколько украденных мгновений. Если уж она ему себя отдаст, то это будет на всю жизнь, а он уже обещал себя другой. Она хотела его целиком, а не только его тело.

– Послушай, Рия, – сипло пробормотал он, – я тебе кое-что должен объяснить. Что-то, что ты должна понять.

Произнося эти слова, он слегка отстранил ее от себя – и точно в прорубь опустил.

Мысли ее бешено закрутились. Сейчас он расскажет ей о Кристи. Только не это, она этого не перенесет.

– Нет! – выкрикнула она и отступила с выражением ужаса на лице. – Я не хочу этого слышать. Ничего из того, что ты можешь сказать, не имеет для меня значения. Слишком поздно.

– Понятно. – Он нахмурился. – Значит, я сам выставил себя дураком.

– Нет. – Она хотела было дотронуться до его руки, но что-то в гордо-холодном лице заставило ее остановиться. – На это ты неспособен.

– Не надо, Рия. – В голосе его звучало холодное предостережение. – Я никогда не был так близок к тому, чтобы взять женщину силой. Иди.

Сам он не шелохнулся.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, взбудораженная болью, прозвучавшей в его голосе.

– Димитриос, ты не понял…

– Я сказал, иди.

Они долго с тоской смотрели друг на друга, и шум банкета был где-то очень-очень далеко.

Она не двинулась с места, тогда он бросился мимо нее, пробормотав какое-то проклятье, и, не обернувшись, затерялся в толпе.

На ватных ногах Рия побрела вслед за ним, оставив темную уютную тень. Она была как в оцепенении, односложно отвечая на вопросы. Фрэнк тоже исчез, и она была этому рада. Его дружеское лицо могло оказаться последней каплей – нервы у нее и так были натянуты до предела.

Она и не знала, что Димитриос постоянно был где-то рядом, не выпуская из вида ее отсутствующее лицо.

Через несколько минут к ней подошла Поппи, казавшаяся очень усталой, особенно в ярком свете ламп.

– Где ты пропадала? – обеспокоено спросила кузина, не сводя с нее глаз. – Выглядишь ты ужасно. Что случилось?

– Ничего, – ответила Рия не своим голосом, и та недоверчиво фыркнула. – Ну да, ты пропадаешь больше чем на час с нашим уважаемым хозяином, а затем появляешься, как слегка подогретая смерть, и ничего не произошло?

– Прошу тебя, Поппи.

Всего три слова, но Поппи поняла, что Рия на пределе.

– Никое заказал нам такси. Я только хотела сказать, что тебе вовсе не обязательно ехать сейчас со мной, но теперь вижу, что, может, тебе все-таки поехать? – мягко спросила она.

– Да, пожалуйста.

Рия стала приходить в себя, только когда такси остановилось у виллы.

Как во сне, она услышала резкий лай собак.

– Ну так вот, – бесцеремонно заявила Поппи, препроводив ее в такую гостиную, едва освещенную маленькой лампой. – Мы отсюда не уйдем до тех пор, пока ты мне не расскажешь, что происходит. И не смей отвечать «ничего»!

Рия с легким вздохом откинулась на спинку стула, и одна из маленьких собачек прыгнула ей на колени, согревая ее холодные ноги.