– Еще как посмею! Три дня вашего гостеприимства обошлись нам слишком дорого! Брис, ты еще тут?

Со скандалом и воплями о разорении, тетка все же отдала украденные из сундука памятные вещички, пошвыряв их прямо с лестницы. Напоследок она решила окончательно испортить Амелии настроение ехидно заявив:

– Ну и куда ты пойдешь? Незамужней девице с детьми одна дорога – в бордель! Никто не пустит тебя на квартиру, уж я об этом позабочусь!

– Не переживайте так за нас, тетя, – кротко ответила Амелия, борясь с желанием засветить родственнице в лоб тяжелым свертком с мылом, чаем и сахаром, который она нашла на кухне и забрала. – Я благородная вдова, и даже перед законом имею право опекать сестру и брата. А вот вы… магический оттиск останется у меня. Стоит вам только пустить обо мне нехорошие слухи, или нашептать что-нибудь квартирной хозяйке, и ваше изображение появится в газете! С подробным рассказом о вашем родственном милосердии.

Тетка чопорно поджала губы, и ушла наверх, отвернувшись.

– Зря вы так, мисс! – сделала печальное лицо служанка, стоящая на пороге кухни, – наша госпожа очень настрадалась в молодости.

– Это не повод копаться в моем белье и красть память о наших родителях! – отрезала Амели.

Внутри у девушки все дрожало. Ей было страшно до вспотевших ладоней, до крика и слез, но… рядом были младшие, а солнце уже клонилось к закату. Следовало как можно быстрее отыскать ночлег. К счастью, газета с объявлениями никуда не делась, а извозчик согласился «покатать» их по городу вместе с багажом.

Глава 8

По первому адресу они опоздали – комната была уже сдана. Во второй дом Амелия даже не стала заходить – вонючая лужа у входа, пьяные крики, трещины в грязных стеклах заставили уехать как можно быстрее.

Третий вариант был чуть получше. Во всяком случае так показалось сначала. Бабуля-божий одуванчик сдавала комнату в квартире. Вокруг было довольно пыльно, углы заполняли какие-то корзины кувшины и тряпки, но в целом впечатление было терпимое. Девушка уже собиралась заглянуть в санузел, когда за ее спиной открылась дверь и в коридор вышел здоровенный детина в кальсонах и нижней рубахе. Он зевал во весь рот, и почесывал волосатую грудь через прореху.

– Что мамынька, жиличку нашли? – прогудел он, не прерывая своих интересных занятий, – симпатичная!

– Я передумала! – объявила Амелия пятясь к двери.

Запрыгнув в коляску, она возблагодарила Светлых за своевременное появление «сыночки» и усталым тоном попросила кучера:

– Еще один адрес. Если там не получится, нам бы гостиницу подешевле.

– Понял, барышня! – флегматичный возница шевельнул хлыстом, заставляя лошадь тронуться с места.

Солнце уже село, фонарщики выбрались на улицы и под заунывные песни начали наполнять и зажигать фонари. Амелия покачивалась в экипаже, крепко обнимая Илану и думала о том, что ночевать видимо придется в самом дешевом номере, а с утра снова бегать по адресам. И неизвестно, получится ли отыскать квартиру по карману. Что если все монеты уйдут на оплату жилья? Куда им податься?

Крепко сжав губы, Амелия осмотрела доходный дом, у которого остановилась коляска. Здание старое, но крепкое. Оштукатурено и покрашено два-три года назад. У входа горит тусклый фонарик, низкое крыльцо чистое, а рядом стоят простенькие вазоны с пробивающейся зеленью. Может тут найдется комната для нее и детей?

С робкой надеждой девушка постучала, ожидая увидеть дворника с окладистой бородой или желчного консьержа в засаленном сюртуке, но дверь открыла округлая румяная женщина, пахнущая корицей:

– Заходи, милая, поторопила она, мне булочки надо вынуть! – и убежала в кухню.