Просмотрев доклады подчинённых, Ярослава сформировала план работы на день и вызвала Веласкеса.

Бывший прораб стройки Суперструнника-Дженворпа остался её помощником и на новом поприще, хотя с его назначением пришлось повоевать с чиновниками СОН.

Практически никто из тех, кто сталкивался с ним, не знал, что Серджо Веласкес, уроженец Картахены, на самом деле витс новой формации. И с виду, и по поведению, и по мимике он казался человеком, хотя был создан искусственным путём на основе новейших биотехнологий и мог дать фору многим «живым» интеллектуалам по точности и креативности оценок людей и событий.

Он вошёл в кабинет командора Погранслужбы, доставшийся Ярославе от прежнего владельца Дмитрия Шевчука, и остановился у порога, внимательно глядя на сидевшую в кокон-кресле женщину: в меру высокий, в меру плечистый, вежливый, собранный, уверенный в себе.

Ярослава отключила связь с инком кабинета, развернула кресло к столу.

Весь служебный модуль, по сути, представлял собой комплекс обработки информации и связи с сотнями абонентов и командиров подразделений всех уровней и напоминал рубку космолёта. Единственными деталями, подчёркивающими личность хозяина кабинета, были цветы в высоких прозрачных кувшинах, стоящих по углам помещения, старинная картина на стене «Лесная готика» Константина Васильева, взятая Ярославой из дома отца, художника, и тонкий запах её духов.

Вспыхнули и исчезли стены кабинета, превращаясь в панорамные окна. Стал виден комплекс Баба Тадж, состоящий из старинных храмовых построек тысячелетней давности и современных лаун-башен высотой от трёхсот метров до полутора километров, леса вокруг, река и небо в завитушках облаков.

– Садись, – кивнула Ярослава на единственное гостевое кресло у стола, – в ногах правды нет.

– Кто-то сказал – её нет и выше, – философски заметил Веласкес, устраиваясь.

Она с любопытством оглядела лицо витса.

– Ты научился шутить? Это хорошо. Докладывай.

– Комкон расшифровал сообщение из Малого Магеллана.

– Это я знаю. Вывод?

– Выводов три, первый: Вирус что-то затевает и потому убирает со сцены свидетелей и потенциальных противников. Второй: мы чего-то не знаем или не видим, что одно и то же. Третий вывод: всё руководство Комкона зомбировано Вирусом, поэтому Комиссия будет тормозить все устремления даль-разведчиков и сотрудников Института Внешних Коммуникаций, направленные на установление контакта с кем бы то ни было.

– А наши молчат.

Веласкес продолжал смотреть на Ярославу с прежним вежливым вниманием, и она со вздохом призналась:

– Терпеть ненавижу неопределённости! Надоело жить в подвешенном состоянии и ждать связи.

– У нас нет выбора. Поговори с Русланом, пусть контрразведка возьмётся за чистку Комкона. И ещё мне не нравится, что вокруг тебя вьются странные личности.

Она наморщила лоб.

– Кого ты имеешь в виду?

– Зачем к нам из ФСБ перевели второго консультанта и сделали твоим замом?

– Чаушеску? Он опытный специалист…

– Он стопроцентно агент Знающих. Плюс командир погранспецназа Османского халифата. Он-то почему зачастил к нам?

Ярослава улыбнулась.

Хасим Хасид действительно в последнее время зачастил в Главное Управление Погранслужбы, но его интерес был понятен: этот южный красавец-мачо, боец и чемпион Азии по микст-бою, просто влюбился в неё после первой же встречи, на представлении Ярославы командором в Доме Правительства. И потерял голову.

– Он увлёкся.

– Он мне категорически не нравится, а если начнёт мешать…

– Успокойся, Серж, он хорош, слов нет, но не в моём вкусе.