— Я не очень хорошо разбираюсь в винных букетах, предпочитаю мочегонному средству крепкие напитки.

— «Бордо» — мочегонное? — удивился Афанасий.

— Я не ценитель винных букетов, меня интересует результат. Кристина считает меня алкоголиком. Спорный вопрос. По утрам я не похмеляюсь.

— Это не алкоголизм, а распущенность, — резко сказала Кристина.

Художник решил сгладить ситуацию.

— Ваша жена говорила мне, что ей нравятся ваши книги, но вы не издаете их. Почему?

— В нашей стране, как и в каждой другой, существуют определенные правила игры. Американцам подавай «хеппи-энд», французы склонны к драматизации, а у нас добро борется со злом и всегда побеждает. Если нет положительного героя, вас не будут читать, а соответственно, и издавать. Но я вижу мир по-своему.

Дмитрий выпил полстакана виски и закурил. К еде он не прикасался.

— Я выбрал в герои буржуа, представителя формирующегося класса в нашем обществе.

— Это те, кто уже все получил и больше ничего не хочет? — спросил художник.

— Что-то в этом роде. У них нет ничего кроме лжи, лицемерия и скуки. Это люди, не связанные с криминалом, достигшие всего собственными силами и не жаждущие денег. Они самодовольны, самодостаточны и живут по своим правилам.

— Понимаю. Слишком тонкая прослойка, чтобы ваши книги вышли на большие тиражи, — рассуждал Афанасий. — Но эти люди стабильны. Какой грех вы им приписываете? Речь должна идти о преступлении, если мы говорим о детективе.

— Жадность, мстительность, лживость, самовлюбленность, эгоизм — вот что у них внутри. Внешне они вполне благопристойны. Даже обаятельны. Но в то же время способны на любую низость, даже преступление.

Кристина нервно закурила, словно речь шла о ней.

— Ты их осуждаешь? — спросила она.

— Я не моралист, — улыбнулся муж. — Я не наказываю отрицательных героев и не поощряю положительных. Предпочитаю оставаться бесстрастным наблюдателем. Выводы сделает читатель, если таковой появится.

Кристина усмехнулась.

— Сегодняшний читатель не хочет думать. В жизни забот хватает. Предпочтение отдается трамвайному чтиву. Прочел, выбросил и забыл.

— Что можно найти интересного в тихой размеренной жизни современного буржуа? — спросил Афанасий, потягивая вино.

— Психиатры утверждают — преступник сидит в каждом человеке. Меня интересует момент активности этого файла: что-то в человеке «кликает», и он совершает убийство.

Дмитрий выпил еще полстакана виски.

— Хватит философствовать. У нас рыба стынет, — остановила мужа Кристина.

В ее голосе слышались нотки раздражения. Она взяла нож и начала резать рыбу.

Через час Дмитрий едва ворочал языком.

— Спасибо, господа, что напоили меня в собственном доме.

— Я думаю, наше присутствие или отсутствие не повлияло бы на результат, — сказала жена. — Я помогу тебе подняться наверх, пока ты еще можешь двигать ногами.

— Не возражаю. Сегодня я переутомился.

Кристина подставила ему плечо, и они направились в дом. Художник смотрел им вслед и о чем-то думал. Лицо его стало серьезным и холодным.

Она вернулась через десять минут, взяла Афанасия за руку и повела на лужайку. Он ничего не успел понять: платье соскользнуло с ее плеч на землю, под ним ничего не было.

— И чего ты ждешь? Испугался?

— Смело. Стоит ли рисковать, если ты думаешь о нашем будущем?

— Митя в отключке, забудь о нем. На меня луна действует, сегодня полнолуние.

— А на меня действуешь ты, и этой силе невозможно сопротивляться.