В воздухе, загораживая полку с любовными романами от «Арлекина», зависло что-то не наше, неземное.

Поначалу я смог разглядеть только нечто расплывчатое. Потом, когда мой разум отфильтровал различные образы и сравнил их, пробуя и отбрасывая те или иные подобия, предмет обрел более понятные очертания.

То, что было передо мной, имело центральный металлический стебель – нечто определенно механистическое и неорганическое, – из которого в разных местах и под разными углами произрастали четыре, или пять, или семь больших рук. Из этих рук ветвилось множество малых рук, потоньше и покороче. Эти вторичные руки делились на еще большее число еще меньших производных рук. Из тех тоже росли другие руки, и так уровень за уровнем, дальше и дальше...

Похоже было, что руки продолжали ветвиться и далеко за границами видимости, уменьшаясь до микроскопических, а может и до наноскопических размеров. Меньшие руки пребывали в беспрестанном движении. От этого вокруг предмета или устройства словно колыхался ореол или корона.

Внезапно я понял: непонятный предмет передо мной напоминает не что иное, как подобный самому себе металлический фрактальный куст.

Конечно, раньше я ничего подобного не видел.

Не помню, как я встал, но каким-то образом оказался на ногах. Что было неплохо, поскольку теперь у меня хотя бы был шанс убежать. Но не успел я двинуться с места, как куст проговорил:

– Привет, Пол. Приветствую тебя от Детей Разума!

6

Кто такие Дети Разума?

Голос исходил из недоступной зрению области внутри куста. Нейтральный, лишенный акцента, казалось, он создавался всем кустом в целом. Голос был определенно искусственный, но и не генерированный машиной.

Собственный язык казался мне носком, набитым кашей.

– Кто... что вы такое?

– Я твой потомок, Пол.

Прежде чем слова сорвались с моего языка, я понял, что сейчас сморожу глупость, но все же спросил:

– Означает ли это, что я когда-нибудь женюсь?

Мне показалось, что вопрос пришелся кусту не по вкусу, как бывает с учителем, когда его разочаровывают ученики.

– Пол, естественно, я не твой прямой биологический потомок, скорее просто представитель искусственной расы, которая придет на смену вам, породившему нас человечеству.

Осторожно выбравшись из-за прилавка, я встал примерно в двух ярдах перед колышущимся в воздухе кустом.

– Значит, ты из будущего?

– Не совсем так. Если ты позволишь мне напрямую взаимодействовать с твоими синапсами, то я разъясню быстрее.

Куст шевельнулся в мою сторону, и я в тревоге отшатнулся, врезавшись в стойку с аудиокнигами.

– Ни в коем случае! Я даже не понимаю, почему еще тут и слушаю тебя! Наверняка ты просто галлюцинация. Я понимаю, что был очень близок к срыву, но знать не знал, что давно заступил за эту черту! Может, я уснул, зачитавшись этой научной белибердой? Несвежий кусок яичного макмаффина, вот ты откуда!

Я ударил себя по лицу, чтобы проснуться, и вышло чертовски больно.

– Уверяю тебя, я совершенно реален.

– Почему тогда у тебя такой чудной голос?

– Мой голос звучит благодаря прямому воздействию на молекулы воздуха. В твоем мире нет подобной технологии. Мой голос кажется тебе неприятным? Мне не составит труда изменить тембр. Вот так лучше?

Последнее куст произнес высоким контральто.

– Нет, так вообще мурашки бегают.

– Хорошо, вернусь к исходному варианту... Жаль, что ты настаиваешь на передаче информации способом с низкой пропускной способностью. Но если так нужно... Ты готов выслушать то, что я собрался тебе сказать?

– Давай, говори.