– Прости… я хотела поговорить, – пролепетала Амела, заливаясь краской стыда. Впрочем, Нед в темноте не мог видеть, как она покраснела от пяток до макушки.

Нед проскочил мимо нее, забрался под одеяло и вложил клинки в ножны. Потом снова обратил сердитый взгляд к девушке, потерянно стоящей возле кровати, и, вздохнув, спросил:

– Что хотела сказать? Что случилось? Говори – и уходи. Негоже молоденькой девушке ночью находиться рядом с голым молодым человеком. Женатым притом. Слухов потом не оберешься.

– А гоже молодой девушке убивать людей? – усмехнулась Амела. – Я и хотела с тобой поговорить об этом. Можно я присяду?

– Присаживайся, – хмыкнул Нед, – ненадолго. Как ты решилась на это? А если бы я не разобрал в темноте и снес бы тебе голову? Ты представляешь, что бы со мной было?

– А что было бы? – с живым интересом осведомилась Амела. – Ты бы расстроился, да?

– Дурочка! – захохотал Нед. – Расстроился, точно. Так, ко мне не двигаться. Вот там сиди, и все.

– Боишься за свою невинность? – коварно осведомилась Амела, придвигаясь поближе и ложась на подушку лицом к Неду. – Вроде это мне надо опасаться за мою невинность, тебе-то чего бояться? Ты же мужчина!

– Так! Ты чего пришла? Спросить? Спрашивай и вали отсюда, – рассердился Нед. – А если спрашивать нечего, а пришла меня соблазнять – пошла вон. Все уже сказано, все выяснено. Ты для меня как сестренка, и другого не будет. У меня есть жена, которую я люблю. Все. Закрыли тему. Уходишь?

– Нет, не ухожу, – вздохнула девушка, – сегодня я убила больше десятка человек. И не испытала ни-че-го. Не считая усталости и чувства удовольствия от хорошо выполненной работы. Как так может быть? Я видела – Бордонара рвало. Думала когда-то: если убью человека, как я отреагирую? Рассказывали: людей рвет, они теряют сознание, переживают. А я – ничего. Совсем ничего! Что я за монстр?

– Ну и спросила бы у Харалда. Чего ко мне-то пришла?

– К тебе? Потому что я тебя люблю. И ты мне ближе всех. Не считая дедушки, – просто сказала Амела, вызвав у Неда неожиданный приступ кашля. – К кому мне еще прийти? Да еще – в тебе память Юрагора, прожившего так долго, что и представить нельзя. Лет сто, да? Вот. Кто мне еще объяснит – нормальная я или нет? Или превратилась в кровавую убийцу, как тетка! Я не хочу быть похожей не нее. Не хочу. Она красивая, да… но это красота змеи, это холодная, жестокая красота. Не хочу быть такой. И вот теперь объясни, что со мной не так?

Нед помолчал, собираясь с мыслями, вспоминая, прислушиваясь к своим ощущениях и глядя на лицо девушки, находящееся на расстоянии вытянутой руки от него. Потом вздохнул, словно на что-то решаясь, и сказал:

– Дед сделал из тебя убийцу. У тебя сняты барьеры страха, не позволяющие обычным людям лишать жизни человека. Не каждый может убить. Люди готовы рисковать собой и своими близкими, но не в силах перешагнуть этот барьер, поставленный перед ними природой. Понимаешь… как бы тебе это сказать… человек не должен убивать себе подобных. Это заложено в нем с рождения. Если он будет уничтожать себе подобных – род людской погибнет. И лишь после многих тысячелетий этот барьер стал падать, стираться. Создатель сделал людей миролюбивыми существами, неспособными убить себе подобных, но… Я тебе расскажу историю, про крыс. Знаешь, как делают крысу-убийцу? Крысу-крысоеда?

– Нет, – шепнула Амела и, дернувшись, немного придвинулась к Неду, – расскажи.