Нед отхлебнул из высокой глиняной кружки и задумался:

«Вот так. Они уже здесь. Что это было? Ошибка? Случайно выдал себя? Как они могли так быстро узнать? Впрочем, почему и нет? Мы же нашумели сразу, после выхода из столицы. Когда банду разбойников вырезали. Информация дошла до Великого Атрока, ну и… сложилась мозаика. Узнать, откуда я родом, несложно. То есть откуда я пришел в Корпус. Возможно, что в Шусарде у них есть свои люди. Пустить почтового голубя – вот тебе и купец, сильно пьяный, разбрасывающий толпу парней.

Интересно, у Великого Атрока, значит, есть свои люди в других городах? По крайней мере крупных. А почему и нет? Почему им не иметь что-то вроде испаса в Шусарде. Некую такую группу. Полезное дело. Да, скорее всего, это знак мне: «Мы идем!» Вычислили, скоты… но этого и следовало ожидать. Она совсем не глупа, эта женщина, ставшая Великим Атроком, скорее даже – очень умна. В отца. Интересно, как поживает ее отец Имар? Я соскучился по нему – по деду Амелы. С ним было интересно поговорить. Мудрый старик. Но дочь его умна, но не мудра. Зачем эти жесты, демонстрации – мы идем, бла-бла-бла! Убили бы, да и все. Правильно Юрагор говорил – Ширдуан совсем выродились. Жалкое подобие настоящих Ширдуан».

– Конор, народ собрали! – Небольшая крепенькая женщина – для ардов низенькая, а по замарским меркам высокая – ввалилась в гостиную и шумно перевела дух, позванивая кольчугой и многочисленными фигурками зверей и рыб, вплетенными в волосы, спускавшиеся до плеч.

Вообще-то женщины ардов, в отличие от мужчин, стриглись довольно коротко, но находились любительницы длинных волос – в них удобно вплетать разные амулетики и просто украшения. Получалось похоже на то, как носят амулеты сородичи Васабы – чернокожее племя воинов. Он тоже щеголял такими украшениями, вырезанными из кости или отлитыми из серебра.

– Иду, – кивнул Нед и, взяв со скамьи два меча, Правый и Левый, засунул их за пояс. Одернул легкую, невесомую кольчугу из тамила, изделие древних мастеров, и зашагал к двери следом за воительницей ардов. Через секунду из спальни вылетела Седора и с криком: «Я с вами… с тобой!» – побежала следом.

На площади собралось несколько сотен селян. Они тихо переговаривались и поглядывали на ардов, стоящих рядом с Бордонаром и Васабой, которые забрались на высокое крыльцо трактира, украшенное веселенькой сине-красной росписью в виде морского простора и высовывающихся из него красных щупалец неведомого чудовища.

Этот рисунок, видимо, должен был олицетворять собой загребущие руки трактирщика – он, как чудовище, высасывал из карманов односельчан все заработанные ими деньги.

Похоже, трактир процветал – здание отделано новыми досками, выкрашено в бежевый цвет, а над входом – новая вывеска, явно водруженная туда совсем недавно. На ней был нарисован сам трактирщик – толстопузый мужчина лет сорока пяти, салютующий поднятой пивной кружкой. На рисунке он улыбался, но улыбку художник изобразил такой устрашающей, что казалось, будто этот бородач злобно щерится и целится пивной кружкой разбить голову случайному прохожему.

Сам трактирщик стоял внизу, впереди толпы, и, сложив руки на объемистом животе, угрюмо поглядывал на пришельцев, захвативших его тихую деревню. От него шла волна ненависти, раздражения и скрытого ожидания возмездия злым ардам. Нед в очередной раз пожалел, что его способность слышать мысли пока так и не вернулась, забрался на крыльцо и тихо спросил у Васабы и Бордонара:

– Как прошло? Убитые, раненые есть?

– Нет.