— Кое-что могу доложить уже сейчас, — сказал Денис. — Он держит крышу на Тимирязевском вещевом рынке. И что?

… Утром Турецкий позвонил на технический узел МВД, где осуществлялось санкционированное прослушивание, а также идентификация телефонных номеров.

— Какие-то первые цифры вы успели определить? Или, как всегда, звонили из автомата? — спросил он.

— Сотовый, есть три первые цифры после кода.

— Можно установить, сколько там всего абонентов, имеющих такие же три цифры? — спросил он.

— Порядка трех-четырех тысяч…

— Без ножа режете…

— Более точно можно будет узнать, если снова позвонят вашему абоненту с этого же номера, — постарались его утешить. — Эти три цифры компьютер уже запомнил. Возможно, он успеет засечь еще две-три…

— Если с этого… А если с другого? Они тоже не дураки. Володину по этому поводу больше не звонили?

— С этого номера — нет. Звонки были обычные. Тематика — деловая, семейно-бытовая, для нас ничего интересного…

— Спасибо, — Турецкий положил трубку.

Как раз семейно-бытовое — это и есть самое интересное на свете, подумал он. Я вот от своей дражайшей супруги иногда часами звонка жду, не дождусь. И плевать мне тогда на все оперативные и розыскные данные, пока не услышу ее голос. Вот что делает с нами телефон… Сближает, говорят. А он иногда не сближает, а напротив, еще сильнее отдаляет. Особенно, когда подолгу не бываешь дома… Подумав, он машинально стал набирать свой домашний номер, но, спохватившись, набрал номер Игоря Володина.

— Извините, как там у вас?

— Это я вас должен спросить: никого из сильных мира сего еще не шлепнули? — нервно спросил Игорь.

— Пока нет, — спокойно сказал Турецкий. — Я о другом. У вас дома — нормально?

— Если не считать, что Галя ночь не спала и мне не давала заснуть своими расспросами. А как ночью машина к дому подъедет, сразу вскакивает, бежит к окну. Вы поймите правильно, я ведь не за себя, за своих боюсь… Теперь скажите… — он понизил голос. — Возможно, я ошибаюсь, но, по логике, прежде, чем убрать этого чертова киллера, им бы сначала того… ну, сделать это со мной, верно? Чтобы не было последствий…

— Не берите в голову…

— По их понятиям, я же должен знать информацию, которую он будто бы мне предоставил! А если меня не будет в живых, то кто ее обнародует в случае его устранения, верно?

— Поэтому вам следует почаще мелькать у нас и на Петровке, 38, — сказал Турецкий. — Пусть думают, что мы тоже владеем этой информацией. Я чувствую, вы тоже не выспались. Успокойтесь… Кстати, найдите завтра время, чтобы приехать в МУР. Их художник должен составить словесный портрет вашего Павла. Я им уже звонил. А супруга пусть приедет к нам. Она нам должна дать свидетельские показания по факту гибели капитана Анисимова. Повестку мы ей выпишем. Нельзя терять времени, и потому не ждите, когда вас вызовут.

— Этот Павел такой же мой, как и твой… — пробормотал Игорь. — Простите, но, может, нам действительно лучше перейти на ты? Не панибратства для, а пользы дела ради, ну, вы понимаете…

— Давайте попробуем.