Васька посмотрела на бюст Варвары, потом скосила глаза на собственный. М-да, действительно: почувствуйте разницу…

— Эй, ты чего пригорюнилась? Между прочим, еще неизвестно, что лучше: мой третий или твой первый!

— Нулевой, — скорбно поправила Васька.

— Ну, нулевой, — согласилась Варвара. — Ты по крайней мере спокойно можешь обходиться без лифчика. И когда бежишь, у тебя впереди ничего не трясется. А у меня такая роскошь уже в прошлом. И потом: вот выйду я замуж, рожу ребенка. Разумеется, буду кормить его грудью. Ты представляешь себе кошмар, если вдруг после этого грудь потеряет форму и решит обвиснуть?!

— Жуть, — признала Васька. — Так что, дитенка на искусственное вскармливание посадишь?

— Что я, по-твоему, монстр какой-то? — возмутилась Варвара. — Лучше иметь обвислую грудь и здорового ребенка, чем потом голову ломать, чем и как его лечить. И вообще, тебе не кажется, что этот разговор несколько преждевременен? Я еще, между прочим, даже замуж не вышла.

— Знаешь, я совершенно не удивлюсь, если ты уже через пару месяцев охомутаешь своего Ваньку. Вот просто нисколечко!

— Ну, не все так просто, — вздохнула Варвара. — Мы же с ним толком еще и не помирились. Опять же, я первый шаг навстречу сделала. Теперь его очередь.

— А если он так и не захочет снова встречаться с тобой? — уточнила Васька.

— Заставим! — со свирепой физиономией пообещала Варя и расхохоталась.

После того как Васька попила кофе и объявила о том, что готова к труду и обороне, девчонки принялись раскладывать на полу ватман. Он то и дело норовил свернуться обратно в рулон, так что пришлось прижать его по углам книгами.

— Слушай, — обеспокоенно сказала Варвара, — боюсь, я так на нем ничего рисовать не смогу. Пол-то неровный, да и неудобно: ватман огромный, пока с одного конца до другого дотянешься, наверняка чего-нибудь помнешь…

— Успокойся. Сейчас мы ничего рисовать не будем, а просто займемся раскладкой фотографий и разметкой макета. Когда окончательно решим, где что будет располагаться, аккуратно карандашом все пометим, и повесим ватман на кульман.

— Куда?!

— Ну, это чертежная доска так называется. У меня мама-то, помимо всего прочего, и шикарным конструктором была. Вот кульман от нее и остался. Будешь на нем рисовать, как на большом мольберте.

— Здорово! — восхитилась Варвара.

— Ты не торопись раньше времени радоваться. Лучше показывай, чего принесла!

Варвара бережно достала из сумки пакет с фотографиями и разложила их по полу в некотором подобии хронологического порядка.

— Вот это папа в детском садике. Это он в школе. Это он только что очередные экзамены в институте сдал. Он ведь заочно учился и работал, чтобы нас прокормить. А это, между прочим, я у него на руках!

— Слушай, он что, был такой худой?! Обалдеть! Вообще человека не признать!

— Ну, в свое время он по худобе даже твоему Кощею мог фору дать. А потом как пошел вширь расти, и не остановишь. Ей Богу, как на дрожжах. Я, помнится, даже стеснялась, что у меня папа такой толстый. А он мне и говорит: «Дочка, запомни: чем объемнее человек, тем больше у него авторитет». А я ж маленькая была, глупая. Что такое «авторитет» не знаю, но словечко мне это ужасно понравилось. И вот, представляешь себе, папа вскорости после этого взял меня на вечеринку к деловым партнерам. Помнится, это была семейная пара, и мы сидели у них дома за столом. Ну, стандартные такие посиделки, никаких еще ресторанов и в далекой перспективе не было. Батя тогда только-только раскручиваться начал.