Джаред разразился тихим, но настоящим смехом, запрокинув голову назад на фоне золотого стекла. Потом он потянулся вперед, все еще прислонившись к золотому стеклу, взялся за материал её платья и притянул её к себе.

        Она обняла его одной рукой за шею и почувствовала под ладошкой курчавость волос на затылке, твердость пресса его тела своим телом, и подумала: «Настоящий и мой». Этого было достаточно.

        — Мне нужно идти, — сказала Кэми. — Я должна вернуться домой.

        После этих слов, ей пришло в голову, что он может попросить её остаться. Кэми поглаживала его волосы; теперь её руки были сомкнуты, одна лежала на его теплой шее, а другая ласкала кончики его волос. Её душа кровоточила от паники и ожидания. Она не знала, как избавиться от этих ощущений. Это словно держать в руках горящий уголек, перебрасывая его из ладони в ладонь, и она не могла оторвать взгляд от этого яркого уголька.

        Почти каждый раз, когда он прикасался к ней, он колебался, и она слишком сильно пугалась: она помнила, как в душе думала о своей коже, как о новой территории. Она думала о его коже, как о новых землях, которые только будут открыты, и её хватка ослабла. Её руки дрожали.

        — Ну конечно. — Джаред отстранился от нее и сделал жест в сторону двери. — Тебе нужно идти.

        Кэми кивнула, но помедлила. Ей давно уже следовало уйти. Ей правда нужно домой. Она пошла к двери, и посмотрела через плечо туда, где стоял Джаред, прислонившись к окну, глядя ей вслед. Она положила руку на латунную дверную ручку. А потом она отпустила дверную ручку и побежала обратно к Джареду, так быстро, что чуть не сбила его с ног. Он поймал ее локтями, и она проигнорировала факт, что гравитация почти победила их обоих и поцеловала его, пока не почувствовала, что его рот изменился и ответил на поцелуй. Она целовала его, пока не забыла на мгновение, что мрак вокруг них сгущается, что завтра чародее придут пролить кровь. Она не знала, что он чувствовал, но она знала, как чувствовала она: она не боялась хотеть его, остро и абсолютно, сохранить его вопреки всему. Она чувствовала, будто он научил её хотеть: она никогда не испытывала даже тени чего-то подобного к кому бы то ни было, кроме него.

        — Запомни, — сказала она. — Я не дам тебе умереть.

          Глава Двадцать Пятая 

          Жертва Кэми

        Солнце обосновалось на голых ветвях и камнях, тронутых изморозью, Разочарованного дола. На дворе стояла почти ночь дня зимнего солнцестояния.

        Всего три часа прежде чем на городскую площадь явится Роб Линберн, и будет решена их участь. Кэми уже позвонила в звонок и посмотрела в окно Кенна и обнаружила, что дом сержанта был пуст. И в саду никого не было.

        — Когда ты позвонила и попросила взять секатор я честно подумала, что они нужны в целях обезглавливания, — сказала Анджела. — Я искренне желаю этого. — Что бы Анджела там не говорила, но она виртуозно орудовала секатором, срезая ветви ели, до которых не могла дотянуться Кэми.