Изменить размер шрифта - +
Этот краткий миг едва улавливался глазом – посылка пакета спрессованной информации занимала не более сотой доли секунды. Мощный энергетический импульс рассек пространство, и молния исчезла, чтобы, проскользнув сквозь безвременье Лимба, возродиться во многих парсеках от комплекса «Киннисон» – там, где плыл вокруг Асура спутник связи. Его орбита была согласована с вращением Раваны, так что оба небесных тела, искусственное и естественное, всегда находились по одну сторону от солнца. Компьютер, управлявший станцией, принял сообщение, расшифровал его и отправил на планетарную базу. Затем откликнулся, и эхо-импульс заставил снова вспыхнуть антенну «Киннисона».

    – Получено подтверждение, консул Сокольский, – доложил мозг. – Ожидается передача с Раваны.

    Сокольский молча кивнул. Межзвездные контакты в реальном времени являлись делом непростым, если учесть сложность вычислений, необходимых для наведения антенны, и прорву энергии, поглощаемой излучателем. Тем не менее он мог в любой момент связаться с мирами, где находились курируемые группы, принять отчеты и тут же переслать свои советы и инструкции. Это считалось привилегией консула, которой Сокольский обычно не злоупотреблял, помня о нуждах коллег и стоимости дальней связи. Но в этот раз случай был особый.

    Бледное сияние заволокло антенну. Серебристая чаша как бы всасывала мерцающий над ней туман, то вспыхивавший, то пригасавший, и эта игра теней и света длилась долго, больше четырех минут. Огромный объем информации, подумал Сокольский. Вероятно, с Пекла пересылали результаты визуальных наблюдений.

    Сияние погасло.

    – Приступаю к дешифровке, – сообщил интеллект «Киннисона».

    – Есть запросы на дальнюю связь в ближайшее время? – поинтересовался консул.

    – Сорок минут связь в вашем распоряжении, консул. Ориентация антенны сохраняется.

    – Благодарю.

    Пульт, экраны и часть акрадейтовой переборки внезапно растаяли, словно отсек раскрылся в космическую пустоту. Изображение дрогнуло, поплыло, и Сокольский увидел планету, но не зеленую и голубую Землю, вблизи которой парил «Киннисон», а серо-желтый шар, перечеркнутый редкими грядами облаков. Желтизна пустынь и охра плоскогорий кое-где переходили в темно-фиолетовые и черные тона морей и проливов, похожих на бесформенные кляксы, соединенные тонкими нитями; над пиками хребтов, рассекавших континенты, висела грязная дымка из пыли и пепла, по склонам катились багровые потоки лавы, и там, где раскаленный камень встречался с водами, били фонтаны пара. Этот вид на Пекло с орбитального спутника был знаком Сокольскому и приятных воспоминаний не пробуждал.

    – Идет визуальная запись, – раздался голос «Киннисона». – Продолжительность – семь минут тридцать две секунды.

    Горный хребет центрального материка стремительно приблизился, его вершины пронзили розовый купол небес, исчезнув вместе с солнцами, огромным красным и белым, похожим на раскаленную монету, затем между двух отрогов раскрылась пасть ущелья, что выходило на покатый склон. Эта обширная пустошь, заросшая высокой желтоватой травой и скелетообразным кустарником, кишела животными и людьми. Ближе к ущелью стояли сотни возов с огромными колесами и высокими плетеными бортами; на одних громоздились тюки, корзины, связки копий и стрел, другие были прикрыты пологами из кож и пестрой ткани. Перед ними ряд за рядом тянулись конусообразные палатки, и южный ветер развевал пучки волос на высоких шестах с вплетенными в них медными шариками и дисками. По окраинам пустоши паслись табуны рогатых скакунов, шевелились фигурки людей, рубивших траву длинными широкими клинками или копавших рвы и глубокие колодцы, пылали костры и булькало варево в тысяче котлов.

Быстрый переход