– Что вы можете о нем сказать?

    Тишина. Потом в вокодере, что был вмонтирован в браслет, прошелестело:

    – Тот еще жук. Ты с ним, стажер, поаккуратнее. Если можешь, не входи в контакт.

    – Поздно. Оммиттаха поручил меня его заботам.

    – Хмм… И что?

    – Воду я нашел, но это не вызвало у населения положительной реакции. Навозом забросали, – пожаловался Тревельян.

    – Сочувствую. Меня тоже забросали… в первый раз.

    – Зато теперь вы чрезвычайно популярны. Ходят тут всякие… что ни хишиаггин, так ваш ученик… двоих отпустили, одного повесили, другого забили камнями. Я получаюсь пятый.

    – Если тебя повесят, практику не зачту, – строгим тоном предупредил координатор. – Воду ты нашел? Нашел! Теперь заставь их выкопать колодец. И гонорар получи. Не меньше широкого браслета!

    – Дают четыре тонких.

    – Это демпинговая цена. Торгуйся, стажер! Чему тебя в Академии учили?

    Тревельян слез с доски и отошел подальше от выгребной ямы.

    – Координатор?

    – Да?

    – Можно устроить маленькое чудо?

    – Не рекомендуется.

    – Это сработает на ваш авторитет и магический имидж. Я ведь здесь как положено представился, учеником Ирри. И еще объяснил, что мы взысканы Таррахиши и что он на нас обоих помочился, на вас и на меня.

    – Я сам на тебя помочусь, если нарушишь инструкцию! Никакого самовольства!

    – Точно, никакого, – подтвердил Тревельян. – Вот, связался, прошу разрешения… такое маленькое чудо… совсем крохотное… сущая безделица… – Он подумал и привел последний довод: – Ученика Ирри не должны забрасывать дерьмом. Ну, а если уж забросали, должен быть адекватный ответ.

    Минуты две или три в вокодере слышалось только дыхание Гурченко. Потом он хмыкнул и произнес:

    – Ладно, дьявол с тобой! Чудо так чудо… Расскажи, что собираешься делать.

    И Тревельян рассказал.

    * * *

    Когда огромный диск Асура начал всплывать над пустыней, Ивар, не прикоснувшись к утренней трапезе (после вчерашней дигги еще бурчало в животе), залез на утес поближе к пещере, подальше от деревни. Он поднялся не очень высоко, так, чтобы снизу не могли добросить камень, и, обнаружив небольшой карниз, встал там и вскинул руки к знойному небу. Отсюда селение просматривалось во всех деталях: убогие хижины, разбросанные на окраине луга, старый иссякший колодец, загоны хффа, которых еще не выгнали на пастбище, и очаги во дворах, сложенные из закопченных камней. В очагах тлел сухой навоз, луг был завален свежим дерьмом, и ароматы от них, смешиваясь с запахами выгребной ямы, грязной одежды и прокисшей дигги, творили столь мощную симфонию вони, что Тревельян едва дышал.

    Все обитатели селения от мала до велика собрались у крайних домов – видно, народ любопытствовал, что будет делать изгнанный вчера хишиаггин. Вдруг спустится вниз и подойдет поближе? На этот случай были заготовлены дубины и рогатины, камни и все тот же навоз. Абби, водный ростовщик, стоял у входа в пещеру, с надеждой взирая на Тревельяна. Кроме надежды его хитрая рожа сияла довольством – как-никак, он сторговал жреца Таррахиши совсем по бросовой цене. Стражники Абби растянулись цепочкой на границе пастбища и, многозначительно покачивая сарассами, следили за деревенскими бакку, чтобы никто не приближался и не мешал хишиаггину колдовать.