– Слушаюсь, эмиссар, – вымолвил Мозг, подхватил лист пластика и ринулся к трюмному люку.

    Тревельян спустился на грунт и зашагал к ручью и маленькому озеру. Лучи прожекторов подсвечивали дорогу, заставляя частицы песка искриться подобно бриллиантам; над сбегавшим со скалы ручьем повис зыбкий радужный мостик. Ветер стих, и в мертвой гулкой тишине слышалось только журчанье воды. Небо, залитое смолистой тьмой Провала, казалось почти беззвездным; лишь у северного горизонта мерцали искры далеких светил. Где-то там, в безбрежном пространстве, кружилась у двух своих солнц планета Равана, столь же недосягаемая сейчас, как центр Галактики.

    Встав на колени у озера, Тревельян омыл лицо и шею, попробовал воду на вкус – она была свежей, холодной и прозрачной. Он пил ее из горсти, чувствуя, что медицинский имплант не проявляет активности – значит, никакой заразы и вредных веществ в жидкости не содержалось.

    – Такая же, как в горных источниках Земли, – сказал Тревельян, вставая.

    «Хорошо, хоть вода есть, – согласился командор и тут же без перехода добавил: – Кстати, пока ты дрых без задних ног, я ощутил некую ментальную активность. Очень слабую, но я ее засек».

    Ивар приподнял бровь.

    – Нас зондировали?

    «Не нас, а тебя. Я, как-никак, кристаллическая структура и неплохо защищен. У меня встроенный телепатический экран, а твои барьеры естественного происхождения. Во сне их эффективность падает».

    – Ты в самом деле думаешь, что кто-то шарил у меня в мозгах? – спросил Тревельян, с тревогой припоминая свои сны.

    «Точно не уверен, ментальное поле было очень слабым. Тебе ведь известно, что встречаются животные-телепаты – а откуда мы знаем, кто тут бродит в окрестностях?»

    – Не знаем, так сейчас узнаем, – произнес Тревельян и решительно направился к кораблю. У люка уже маячил трафор, растянувший свою синтетическую плоть в большую тарелку с загнутыми краями. В тарелке лежали большой, похожий на мачете нож, ручной лазер, маленькая фляжка и три канистры, каждая на двадцать литров. Сгрузив фляги на землю, Ивар подвесил клинок к поясу, взял в руки бластер и велел бортовому компьютеру выключить прожектора. Затем уселся, скрестив ноги, на круглой платформе и ткнул пальцем направо.

    – Давай туда. Иди медленно, на малой высоте, у самого горного склона. Осмотримся и поищем живность.

    Трафор плавно приподнялся и заскользил в полутора метрах над песком. Его движение было беззвучно, как полет бестелесного призрака в астрале; тьма послушно расступалась перед платформой и смыкалась позади, горный склон скользил по правую руку, и кое-где у его подножия торчала скудная поросль, толстые стебли то ли с ветвями, то ли с длинными шипами. Тревельян неплохо видел в темноте, и ему почудилось, что стебли иногда колышутся или подрагивают, что при полном отсутствии ветра выглядело подозрительным. Вскоре он разглядел каких-то существ, возившихся в зарослях, и хлопнул трафора по упругой оболочке:

    – Видишь тех тварей? Излови-ка мне одну.

    Робот приблизился к кустам, стремительно выбросил манипулятор и тут же приподнял его вверх. Зажегся свет, ударивший с края платформы, и Тревельян увидел странное создание, висевшее прямо перед ним: туловище с редкой жесткой щетиной, шесть не очень длинных лап, круглая голова с тремя глазами и парой длинных ушей, вытянутое, как у свиньи, рыльце. Зверь, которого щупальце трафора обхватило поперек туловища, не пытался освободиться, не дрыгал лапами и висел совершенно неподвижно. Кажется, он не догадывался, что его поймали.