— Ну что девушка тебе хорошо.

Ее хорошенько растянули, заставив взвыть. Через крики рабыня смогла лишь произнести:

— Пощадите, не губите! Я все скажу!

— Бейте ее раскаленной проволокой, пусть заодно рассказывает, плача.

Проволока на огне стала почти белой. Старший палач взял с помощью щипцов ее в руки и со всего размаха обрушил на спину девушки.

Та испустила такой вопль, какой слышишь на бойни при забивании коров.

— Вот так! Теперь ты поубавила строптивости! — Заявил супергерцог Рама де Бок. — Это такой тебе урок.

Удары оставляли страшные полосы на мускулистой спине красавицы. Когда раскаленная проволока попадала по светлым волосам то пережигала их. Девушка дергалась, по ее телу стекала кровь и пот. Когда она отключилась старший палач показал на ней незаурядное умение, заставив придти в себя.

Истязатель даже произнес философски:

— Палач профессия презираемая, но требует искусства хирурга, виртуозности виолончелиста и спросом повара!

— Браво! И ты кое-что можешь кроме того причинять боль. В частности рассмешить.

Марк де Садом лично взял в руки щипцы, раскалил их в огне, прижег рабыне стопу. Так снова взвыла, как это приятно слушать вой.

— Я тоже кое-что умею! Супергерцог сострил мину и принялся медленно ломать девушке пальчики.

Послышался звон колокола, стража открыла, вошел герцог Митт. Застав двух вельмож за столь странным занятием. Один с удовольствием смотрел как истязают симпатичную невольницу, другой сам видимо в следствии чрезвычайной скупости решил отнять хлеб у палачей. Благородного сеньора это сильно возмутило:

— Я не понимаю как вы можете совершать такое.

Марк де Садом повернулся:

— Не видите преступницу пытаем! Или ты хочешь присоединиться.

— А в чем ее вина.

— Бежать хотела от хозяина. — Марк де Садом плюнул жертве на грудь и принялся снова ломать пальцы. Он уже сломал четыре и остался последний самый большой.

Рама де Бок заметил:

— Как тебе нравятся ее крики. Чудесная музыка не правда ли?

Герцог Митт с трудом сдержал себя. Он шел специально что рассказать супергерцогу о переданном принцем письме. Тут возможны были различные варианты, но теперь его душа возмутилась. Тем не менее показать эмоции значит погубить себя.

— Я предпочитаю шум битвы.

— Это тоже нас ожидает! Хотя когда женщина вопит от боли, это ни с чем не сравниться.

— Вероятно! Я не силен в софистике.

Рама де Бок отвлекся от созерцания занятного зрелища.

— Слушай герцог что докладывают лазутчики о последних перемещения повстанцев.

— Они похоже собираются драпать и избежать боя.

— Испугались?

— Не только! Возможно они рассчитывают пополнить свои ряды за счет беглых рабов и бедноты.

— Нас это не пугает!

— Ничтожество всегда в большинстве, золотые крупинки редкость среди песка! — Заметил герцог.

— И каков твой вывод!

— Им выгодно оттянуть начало боя.

— Ну хорошо у нас уже готов план атаки. Все же сто двадцать тысяч солдат вместе с твоим ополчением.

— Да это такой кулак что способен расколоть любую защиту.

— Не кулак, а меч. — Поправил супергерцог. — Ну вот готовы ли вы к битве.

— Глупый вопрос!

— Та двигайтесь быстрее.

— Я полагаю что мои войска могут пойти в обход! — Предложил герцог де Мирт.

— Это интересная идея! Что же только не заскочите в болото.

— А продолжу пытку! — Усмехнулся Марк де Садом.

Сиятельный изверг пустил в ход сверло. Герцог Митт де Курд поспешил покинуть помещение, стоны и крики разрывали душу.