Харри остановился и обнял ее:

— Возьми назад это несправедливое обвинение.

Его губы оказались совсем рядом. Кристин попыталась рассмеяться, но смех застрял у нее в горле. В его близости и нежной властности голоса было что-то, от чего она теряла уверенность и становилась робкой.

— Ну же, — настойчиво повторил он, когда она не ответила.

— Харри, я так счастлива!

Едва расслышав эти слова, он нашел ее губы, и молодые люди прильнули друг к другу, забыв обо всем на свете. Кашель и шуршание накрахмаленного передника вернули их обратно на землю, и они поняли, что сзади них на маленькой площадке стоит сиделка Стеллы.

— Наш завтрак остынет, — сказал Харри.

Кристин высвободилась из его рук, перехватив удивленный взгляд сиделки, плотно сжавшей губы.

— Доброе утро, сестра, — оживленно поздоровалась она. Последовала короткая пауза, прежде чем прозвучал обычный ответ, но холодный и подчеркнуто неодобрительный:

— Доброе утро, мисс Станфилд. Оказавшись в столовой, Кристин произнесла:

— Ты мог бы и ей сказать. Могу представить, что теперь она думает о нас.

— Как только я увидел ее лицо, решил не делать этого, — ответил Харри, — мне всегда не нравилась эта сиделка.

— Все равно. Мне невыносима одна мысль о том, что она сейчас предполагает.

— Тогда я скажу ей после завтрака. Но мне нравится, что есть повод досадить ей — она такая.

Они вместе расправились с завтраком, во время которого болтали, смеялись и ели, не чувствуя, что именно едят. Было столько недосказанного в их оживленном, легком разговоре, о чем говорили их сердца. Под конец Харри закурил сигарету и поднялся из-за стола, чтобы открыть дверь перед Кристин.

— Пойдем и расскажем дракону, — сказал он. — Мне кажется, ее не особенно обрадует наша новость. Заодно рассеем все ее черные мысли и вновь восстановим печать респектабельности этого дома.

— Я рада слышать, что ты всегда был респектабельным, — улыбнулась Кристин.

Она говорила легко, не задумываясь над словами, но Харри нахмурился, и ей показалось на секунду, что разрушилась их близость и доверительность. Он как бы удалился от нее и стал чужим. Она ждала. Тогда он дотронулся до ее руки и строго произнес, словно это было очень важно:

— Я никогда не хотел ни на ком жениться, кроме тебя, ты единственная девушка, которую я когда-либо любил.

Кристин испытала огромное облегчение, развеявшее тайный страх, о котором она не подозревала до этого момента, но который скрывался где-то в глубине, мучая и терзая ее. Харри не был легкомысленным, он не похож на Ивана! Слава Богу!

Они поднялись по лестнице. Сиделки нигде не было видно, и они прошли прямо к Стелле.

— У меня по расписанию тихий час, — сказала она, — но мне сейчас совершенно не хочется спать. Я слишком взволнованна. Подними шторы, Харри, и давайте поболтаем.

Харри сделал, как его просили, и присел рядом с Кристин на кровать.

— Я хочу знать все, — сказала Стелла, — когда вы впервые поняли, что полюбили друг друга, что сказали и что почувствовали.

— Я давно уже полюбил Кристин, — сказал Харри, — мне кажется, с самого первого дня, как она здесь появилась.

— Неправда! — воскликнула Кристин. — Я тебе ни капли не понравилась. Ты принял меня за шарлатанку и не верил, что я хоть как-то смогу помочь Стелле. Ну же, признавайся!

— Действительно, я был очень удивлен, увидев тебя, — согласился Харри. — Когда сэр Фрейзер предложил привести целителя, я представил себе толстую старуху в домотканых одеждах или что-то в этом роде.