Вчера Зурабу исполнилось тридцать пять. В его дом, построенный отцом-цеховиком еще в середине восьмидесятых в окрестностях Тбилиси, съехались гости. По-другому и быть не могло. У Зураба много родственников, друзей и коллег по работе. К юбилею начали готовиться еще в феврале. Завезли лучшие вина, заново отремонтировали обеденный зал, приготовили комнаты для тех, кто по разным причинам не сможет уехать в этот же день. Повара Зураба потрудились на славу. Столы ломились от обилия закусок. Гоми, лобио, чапохи, фасоль с орехами, мцвади в баклажанах, чахохбили, хинкали, харчо из осетрины… Все было приготовлено со вкусом и из самых лучших продуктов. Прислуга не успевала подавать на стол кувшины с вином. Общую картину слегка подпортил не к месту появившийся дядя из Пасанаури. Родственник по линии матери приехал на стареньких, местами до дыр прогнивших «Жигулях». Поначалу его даже не пропускала охрана. Одетый в потертый на локтях пиджак, в заправленных в сапоги брюках усатый грузин в огромной кепке привез в мешках сыр. Однако тосты родственника, которые он произносил мягким, с легкой хрипотцой голосом, понравились гостям. Они отнеслись к его появлению, как к театрализованному представлению, и к концу вечера Зураб уже не так стеснялся его.

Утром Капанадзе поднялся раньше своих гостей и ждал их в холле на первом этаже. В зал вошла Нано. Статная грузинка походила манерами и внешностью на княжну. У нее были большие глаза, тонкие брови, алые губы. Она всегда держала голову прямо и смотрела слегка надменно. Красивую шею украшало ожерелье из жемчуга. Но Зураб не любил ее, женился ради карьеры. Ведь Нано – дочь известного в стране политика и банкира.

– Зураб, как наши гости? – спросила супруга грудным голосом.

Зураб посмотрел на часы, потом на лестницу и развел руками:

– Скоро спустятся.

Нано так же бесшумно исчезла, как и появилась. С утра она имела привычку обойти все помещения и проверить, все ли в доме в порядке. Зураб потер руки и сел на диван.

Рэгги Мэйфилд – рыжеволосый, с маленькими глазками англичанин – после празднования остался в доме Зураба. Несмотря на небольшой рост, он слегка сутулился, имел нескладную фигуру, был очень неловок, а благодаря застенчивой улыбке мог сойти за подростка. Однако за неказистыми внешними данными скрывались проницательный ум, феноменальная память, удивительная работоспособность и выносливость. Мэйфилд говорил на русском и грузинском языках, знал немецкий. Представляя в Грузии компанию, оказывающую услуги в сфере информационных технологий, на самом деле этот человек был крупным специалистом по Кавказу и имел статус советника при правительстве Великобритании. До последнего времени в его работе доминировали сбор и анализ информации о северном соседе. Несколько раз Зураб сопровождал его в поездках в горную часть республики, где англичанин встречался с лидерами чеченской оппозиции.

Вчера Мэйфилд появился в обществе Карлайла Блейбнера. Спортивного телосложения, с правильными чертами лица и русыми, зачесанными назад волосами, американец также не отказался от предложения Зураба остаться у него. Блейбнер приехал в Грузию по туристической визе. Поводом для этого послужила выставленная на аукцион дача одного из бывших сотрудников ЦК компартии Грузии, в которой Блейбнер планировал открыть санаторий. Аукцион прошел неделю назад. Американец не сумел его выиграть. Конечно, было понятно, что вся эта возня преследовала одну цель: завуалировать реальную цель визита. Русские, разумеется, знали, что Блейбнер – их соотечественник, вывезенный в свое время бежавшими на Запад родителями; сейчас работает на ЦРУ. Чтобы не раздражать их, придумывались разного рода легенды. То, что эти два человека среди прочих были в гостях у Зураба, наверняка в ближайшее время станет известно в Москве. Никто не исключал, что среди разъехавшихся накануне вечером по домам гостей могли оказаться агенты российских СВР или ГРУ.