– Я буду вам вечно признательна, шериф, – сказала Эшли с волнением в голосе. – Как скоро вы сможете с ним связаться? Ведь обоз ждать меня не будет.

– А вы сами спросите, мисс. Он здесь, в этой комнате.

Эшли медленно оглядела небольшой кабинетик с двумя зарешеченными камерами. Одна из них пустовала, зато другая… О господи, в другой находился мужчина, который показался ей одновременно притягательным и пугающим. Такого мужчину ей еще не доводилось встречать. Она бросила быстрый взгляд на его мускулистые бедра, обтянутые серыми брюками, и широкие плечи с рельефными мышцами. Его лицо показалось ей красивым и одновременно жестоким, а безжалостный, презрительный взгляд его серых стальных глаз будто пригвоздил ее к месту.

Его лицо казалось высеченным из камня. Эшли, избегая встречаться с ним взглядом, старалась совладать с собой. Она уставилась на его подбородок, заросший щетиной. «Побриться бы ему не мешало, – невольно подумала она, – да и волосы подстричь в придачу». То, что именно этого мужчину хотел порекомендовать ей шериф, озадачило Эшли. Она отвернулась от Тэннера и с ужасом уставилась на Бэрдсли.

– Не хотите же вы сказать, чтобы я… Но ведь он же преступник!

– Ну, это как посмотреть, мисс, – возразил Бэрдсли. – Тэннер, в сущности, неплохой парень.

– Лели права, шериф, – с тягучим южным акцентом произнес Тэннер. – посчитай, сколько раз я попадал в твою тюрьму, да прибавь тюремные камеры в других местах.

– Он мятежник! – воскликнула Эшли и инстинктивно отшатнулась. Эшли Уэбстер была стойкой приверженкой отмены рабства, и ей довелось немало слышать о жестоком обращении с неграми-рабами на плантациях юга. В начале Гражданской войны в Чикаго попадали беглые рабы, зачастую доведенные хозяевами до крайнего истощения.

– Вот именно, а вы – янки, – Тэннер посмотрел на нее холодным, безжалостным даже хищным взглядом.

Бэрдсли переводил взгляд с мужчины на женщину, пораженный их мгновенной, враждебностью. Они смотрели друг на друга презрительно и в то же время не замечали ощутимого напряжения, которое сразу возникло между ними.

– Да, я янки, вы правы, мятежник. Никогда в жизни я не владела ни одним рабом, ни разу не обращалась жестоко ни с одной живой душой. Вряд ли вы можете сказать о себе тоже самое!

– Если бы и сказал, то вы бы мне не поверили. – Тэннер презрительно рассмеялся, встретив ее негодующий взгляд. – Ну, разумеется, я ничего другого и не ожидал. Не бойтесь, мисс Янки, я не такой идиот, чтобы участвовать в ваших безумных затеях. У меня своих забот полно, не хватало мне еще связываться с безответственной старой девой.

Глаза Эшли грозно сверкнули.

– Даже если бы мне было в сто раз тяжелее, я ни за что не обратилась бы к вам за помощью.

– Ну что ж, вопрос закрыт, мисс Уэбстер, – сказал шериф. – Вам не составит труда продать ваших волов и фургон. Может быть, в следующем году вам повезет больше.

– Но это будет слишком поздно. Мой брат в ужасном положении, его обвиняют в убийстве, которого он не совершал. Я должна добраться до него как можно скорее. Если есть способ снять с него обвинение, я найду его.