— Почему же ты так долго молчал? — со вздохом спросила Белл.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос. Чего ты хотела добиться, держа меня в неведении? Уж не думала ли ты, будто я этого не хочу?

— Я не знала. Хотела удостовериться, что ты еще побудешь со мной, а потом уже сказать. Можешь ли ты винить меня за это? Я не доверяю мужчинам. Все, кого я любила, покидали меня. Сначала мать, потом отец, а после и Том.

Выражение лица Кейси смягчилось.

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?

— Нет, черт побери! Я никогда в жизни больше не признаюсь в любви мужчине. Если ты хочешь оставить меня, сделай это прямо сейчас.

Кейси скрипнул зубами в ярости:

— Я же сказал, что не покину женщину, которая носит от меня дитя!

— Предполагается, что я должна поблагодарить тебя? Извини, Кейси, мне необходимо большее. Ты хочешь остаться со мной только ради ребенка.

— Как ты додумалась до такой глупости? Если бы все было так, чего ради мне каждую ночь ложиться в постель с тобой, когда кругом полно других женщин, которые не отказали бы мне в удовольствии? Клянусь, Белл, я в жизни не видел более докучливую женщину, чем ты. — Он резко встал. — У меня полно работы. Не выходи из дома. Кто-то же должен думать о нашем ребенке, если ты этого не делаешь.

Бросив на Белл сердитый взгляд, Кейси поспешил покинуть комнату, чтобы не брякнуть такое, о чем он потом мог бы пожалеть.

«Опять я это сделала, — угрюмо подумала Белл. — Разозлила Кейси, когда на самом деле хотела кинуться к нему в объятия». Почему она постоянно обижает его так, что он приходит в негодование? Почему все время его отталкивает, когда все, что ей нужно, — это его любовь?

Но по крайней мере она добилась того, что Кейси всерьез задумался о судьбе Гарри Хопкинса, подумала Белл с мрачным удовлетворением. Заронила в его душу сомнения по поводу Хэнка Джоунза, так что теперь ему волей-неволей придется этим заняться. Но она вовсе не намерена торчать дома, пока Кейси ведет расследование. Она не давала ему на этот счет никаких обещаний и не чувствует себя обязанной подчиняться его приказу. Кое-что для Гарри она должна сделать сама. Во-первых, приносить ему пристойную еду в его последние дни, а во-вторых, облегчить ему одиночество.

Кейси, в свою очередь, извлек из их стычки нечто полезное: ему больше не нужно прикидываться, что он не знает о ребенке.

Уокер направился прямиком на телеграф и отправил телеграмму Аллану Пинкертону с просьбой прислать информацию на Хэнка Джоунза. Уж если у кого есть сведения о преступниках, так это у Аллана. До получения ответа на свой запрос Уокеру предстояло встретиться с Гарри Хопкинсом и Хэнком Джоунзом.

Хопкинса найти было нетрудно. Уйти ему было некуда, кроме как на виселицу. Во время их долгой беседы Кейси убедился, что старик не убивал Макалистера. Стало совершенно ясно, что он признался в убийстве только ради спасения Белл. Уокер удивлялся, как же он не сообразил этого раньше. Перед тем как уйти, он пообещал Хопкинсу сделать все от него зависящее, чтобы отыскать истинного убийцу.

Джоунза найти пока не удалось. Тот, видимо, старался не появляться в наиболее популярных кабаках города. Кейси наводил справки, расспрашивал людей, но ничего не добился.

Кейси в эту ночь не лежал в постели Белл. Он сидел в кабинете и глоток за глотком пил отборное бренди Макалистера. На душе у него был полный мрак. Если бы не ребенок, он смотал бы удочки и убрался отсюда. Белл он не нужен. У нее есть Томми, у нее есть деньги, чего еще желать?

Любовь? Черт! Не нужна ей его любовь.