А Кейси целовал ее все крепче и крепче. Нежные пальцы Белл перебирали волосы у Кейси на груди. Она вся дрожала, горела огнем, и Кейси с ума сходил от желания.

— Не отталкивай меня, Белл. Верь мне. Я так хочу любить тебя!

— Ты… слишком опытен по сравнению со мной. Ты мог бы добиться, чтобы кусок дерева захотел тебя. Пожалуйста, перестань.

— Я ласкаю вовсе не кусок дерева, любовь моя. Мы хотим друг друга. Не противься же собственному желанию, умоляю…

Она больше не противилась…

Целой вечностью позже он привлек Белл к себе, но заговорить смог л ишь через несколько минут — когда выровнялось дыхание.

— С тобой все хорошо, милая? Я просто не понимаю, что на меня такое нашло. Я, кажется, был просто груб. Когда мы вместе, происходит взрыв, честное слово. — Он поцеловал ее в щеку и почувствовал на губах привкус соли. — Ты плачешь? Ох, я причинил тебе боль, прости, — произнес он покаянно.

Белл покачала головой:

— Ты не причинил мне боли. Я недовольна собой, зла на себя. Ты прикасаешься ко мне, и я становлюсь рабой твоей страсти. Я обнимаю тебя, целую, но разум мой совершенно тебя отвергает. Мне так стыдно. Ты стоил мне сына.

— Твой разум не отвергает меня, дорогая. В глубине души ты прекрасно понимаешь, что я не мог бы причинить зла ни тебе, ни Томми.

Белл хотелось ему поверить, но она не могла забыть, как коварно был похищен Томми — его увезли, пока она лежала в постели с Уокером.

— Я ничего не могу поделать с тем, что мое тело отвечает на твою страсть. А доверять тебе далеко не так просто, как отвечать на твои ласки.

— Доверься мне! Я очень привязан к тебе, дорогая моя.

— Не надо, не говори того, чего не существует. Это невыносимо.

— Я клянусь, что верну тебе Томми.

От невыносимой душевной боли Белл закрыла глаза.

Только чудо могло бы вернуть ей Томми. Макалистер против нее, закон против нее… Неужели в этом мире нет справедливости? Ничто в жизни не давалось ей легко.

Встреча с Наоми, любовь к Тому, рождение Томми — вот и все светлые вехи ее существования, в остальном бесконечно тяжелого. С детства и до взрослых лет жизнь ее была трудной. Она так хотела кому-нибудь верить, так нуждалась в этом!

И ей необходимо было любить того, кто любил бы ее.

— Если бы ты смог отобрать Томми у деда, тогда я снова поверила бы тебе.

— Дело нелегкое, но я уже начал над ним работать. Только верь мне, Белл. Это все, о чем я прошу.

Пока она не могла ему поверить, не исключено, что никогда не сможет. Но как хорошо и спокойно лежать в его объятиях, особенно после нападения на них гнусных негодяев. Если бы не он, подонки, чего доброго, убили бы ее.

Руки Белл невольно потянулись к Кейси и обвились вокруг его талии. Если бы она сумела забыть о предательстве Кейси, эта ночь осталась бы в ее памяти как ночь радости.

Не ведая о ее сумбурных мыслях, Кейси теснее прижал Белл к себе и поцеловал, а она ответила на поцелуй и отдалась ему без раздумий и возражений. Второй взрыв страсти оказался не менее бурным, чем первый. После него Кейси расслабился, устроил Белл возле себя поудобнее и уснул.

Кейси пробудился и обнаружил, что Белл ушла. Он вскочил с постели, сквозь зубы ругая себя за то, что проспал. Солнце стояло высоко в небе, на набережной кипела жизнь. Кейси хотел было бежать следом за Белл, но не имел представления, что он ей скажет. Он уже открыл ей свое сердце, надавал обещаний, которые могут оказаться невыполнимыми, а больше сказать вроде и нечего. Поступки куда убедительнее слов, и Кейси питал надежду, что прошедшая ночь доказала Белл, как сильно он к ней привязан.

Когда он закончит расследование делишек Макалистера, ему будет легче предъявить старику свои требования.