|
Эраст Петрович вглядывался в темноту, пытаясь получше рассмотреть китайца. Старик как старик. Ни мудрости Те Гуанцзы на перепуганном лице, ни поджарой ловкости вчерашнего стрелка в тщедушном теле. Что-то здесь было не так. Околоточный, стоявший за спиной арестованного, скептически заметил: – Воля ваша, господин Фандорин, только непохоже, чтоб этот огрызок мог Пряхина топором изрубить. Он, поди, и топора-то не подымет. Ответить Эраст Петрович не успел. Из темноты донесся шорох, звук короткого выдоха и сочный удар мягким о мягкое. Небаба рухнул лицом вниз и раскинул длинные руки. Там, где только что стоял околоточный, обрисовался силуэт, в котором Фандорин сразу признал давешнего прыгуна через стены: тот же облегающий наряд, пружинность позы, коническая шапочка. Маса яростно зашипел, готовясь к рукопашной, но поперхнулся – черный человек молниеносным движением выбросил вперед ногу и припечатал японца точнехонько в подбородок. Удар был так неправдоподобно быстр, что застал верного фандоринского слугу, бойца бывалого и грозного, совершенно врасплох. Даже не вскрикнув, Маса повалился навзничь, и оказалось, что всё войско Эраста Петровича повержено в первые же секунды баталии, а сам главнокомандующий совершенно не готов к схватке со столь грозным противником – точнее, даже с двумя. Нет, оказалось, что все же с одним – старый китаец бросаться на чиновника явно не собирался. Он попятился к стене, обхватил голову руками и запричитал: – Сяншэн, бу яо! О, если бы Эраст Петрович пребывал в своем обычном состоянии, он без колебаний вступил бы в единоборство даже с таким мастером боевых искусств, а то и просто прострелил бы ему лодыжку из вороненого «гер-сталя». Однако тянуться к поясной кобуре за револьвером времени не было – заметив движение, враг сразу нанесет упреждающий удар. О рукопашном же бое и помышлять не приходилось. Фандорин попытался встать в боевую стойку, и земля сразу закачалась у него под ногами. Останусь жив – никогда в жизни больше не притронусь к этой дряни, пообещал себе надворный советник, медленно пятясь. Кажется, стойка все же произвела на противника должное впечатление: он решил, что одних рук и ног тут будет мало. Легким движением черный человек выдернул из рукава что-то длинное, гибкое и принялся описывать в темноте свистящие, поблескивающие петли. Стальная цепочка, догадался Эраст Петрович. Такой запросто можно и кость перебить, и горло разорвать. У самого фандорина в руках ничего кроме злополучных четок, увы, не было. От первого броска стальной змеи он кое-как увернулся, но едва не грохнулся наземь и отскочил назад еще на несколько шагов. Всё, дальше пятиться было некуда – стена. Эраст Петрович взмахнул четками, описав в воздухе свистящую восьмерку. Пусть враг думает, что у него в руках тоже цепочка – поостережется лезть. Но от взмаха замечательно прочная и надежная нитка, продукция товарищества «Пузырев и сыновья», лопнула, и каменные шарики самым бесславным образом посыпались во все стороны. Черный человек сделал шажок вперед, готовясь к решительной атаке. Слушая, как рассекает воздух смертоносная цепочка, Эраст Петрович вспомнил похвальную даосскую максиму: «Сила духа побеждает меч». Жаль только, что в фигуральном смысле. Но попробовать стоило, тем более что ничего другого в этакой ситуации не оставалось. Фандорин собрал воедино расползающуюся ткань духа, выставил перед собой мягкие, будто ватные руки, и в тот самый миг, когда противник ринулся в атаку, произнес магическое слово «чжэнь», обозначающее духовную силу (ибо на телесную уповать не приходилось). Сработало! Черный человек повел себя, словно сорвавшаяся с ниток марионетка: всплеснул руками, одна нога непонятным образом выехала вперед, другая взметнулась кверху, и китаец с тошнотворным треском ударился затылком о булыжник мостовой. Только тут Эраст Петрович понял, что ничего этого не было – ни похищения четок, ни слежки за стариком, ни фантастической схватки в темном дворе. |
