По пути обратил внимание на компанию крепких молодых людей с одинаковыми стрижками, отчасти напоминавшими мой собственный «бокс». Говорили они на рубленном тяжеловесном языке — в гимназии изучал оксонский, узнал его сразу.

Я несколько даже растерялся. Почему-то полагал, будто после провозглашения независимости их квоту от Лиги Наций закроют, а учащихся вышлют, но вот они — пьют кофе, лопают булочки и кажутся вполне довольными жизнью. Странно.

В запасе оставалось минут пять, и я заскочил перед парой в туалет, а когда уже споласкивал руки, вновь хлопнула дверь. Оглянулся и обнаружил, что ко мне присоединился худощавый паренёк в просторных брюках и пиджаке нараспашку.

— Новенький, да? — спросил он с неприятной такой ухмылочкой.

Внутри всё заныло в предчувствии неминуемой драки; удивился даже этому полузабытому ощущению. Не иначе атмосфера учебного заведения свою роль сыграла, снова гимназистом себя ощутил.

— Чего молчишь? — продолжил наседать на меня паренёк. — Новенький же?

— Допустим, — коротко ответил я, ожидая развитие событий.

— У нас тут свои порядки! Если что-нибудь выкинешь — мигом в бараний рог скрутим! Усёк?

И тут я его узнал. Сначала вспомнилась отрывистая жестикуляция, а потом и наглая физиономия. Точно! Именно этот задохлик с двумя приятелями пытался взять меня в оборот тем летом в городском парке. Тогда вмешался Карл, а сейчас…

Я улыбнулся и шагнул вперёд.

— Малыш, у тебя от рождения с памятью плохо или часто по голове били?

— Чё?

Коротышка нахохлился, но я был выше и — кто бы мог подумать! — тяжелее, поэтому заставил его попятиться к входной двери.

— Да ты знаешь, с кем связался, а?

— Знаю, — подтвердил я, наступил пареньку на ногу и легонько пихнул плечом.

Отступить тот не смог, опрокинулся на дверь, распахнул её и вывалился из уборной. Я шагнул следом и протянул руку, но коротышка предпочёл подняться с пола самостоятельно.

— Тебе конец! — выкрикнул он излишне громко; начали оборачиваться студенты.

— Ты аккуратней давай. Падение на задницу сотрясение мозга вызвать может, — заявил я с улыбкой, столь же безмятежной, сколь и фальшивой. — А ещё копчик сломать можешь, тогда вообще беда.

— Поговорим ещё! — многообещающе прозвучало в ответ, и паренёк отошёл к компании студентов, наблюдавших за нами со стороны.

Среди них обнаружился и тот, которого Карл поименовал Северяниным. Но удивило другое: там же стоял и торопыга с бугристым лицом, и вот это обстоятельство на простое совпадение уже нисколько не походило.

Послышался смех, и от группы спортивного вида студентов донеслась ехидная реплика:

— Ну что, Север, съел?

Я воспользовался моментом и двинулся к лестнице. Ситуация показалась какой-то очень уж наигранной. В институте куча народа учится, а цепляться в первый же день начали именно ко мне. И ладно бы на общем фоне как-то выделялся — так нет же! Но вот кто выделялся — так это Лев. Его появление в чёрных очках и с тросточкой точно событием дня стало. Быть может, дело именно в этом?

Предположение показалось небезынтересным, решил при первом же удобном случае поделиться им с Альбертом Павловичем.