— А еще, похоже, — добавила Вика свою следующую догадку. — После того, как он покинул этот мир в детстве, Джулиус все забыл. Тогда в машине он напал на Ингрид не только потому, что понял, его везут сюда. Он вспомнил, что это за место. Он бросился сражаться с призраком, потому что Линдом был символом всего, что несло тут Джулиусу боль.

— Как воин, он надеялся решить проблему сразу, — подхватил Инген. — Путем поединка.

— В целом, да, — кивнула Вика. — Но не все так просто.

Она чуть еще обдумала свои подозрения.

— Меня смущает эта его потеря памяти, — призналась девушка. — Что же такое могло случиться с ним по пути в тот мир, чтобы он забыл все?

— Может, ничего и не случилось, — совершенно спокойно возразил Инген. — Мы же говорили, что здесь он страдал от болей, а там ему стало легче. Ребенок способен вычеркнуть все плохое из своей памяти.

— В целом, да, — подтвердила Хозяйка. — Просто… В нем есть страх. Не только страх вернуться в то место, где ему было плохо. Что-то большее. Страх, который заставил напасть. И знаешь, он сейчас помнит многое об этом мире. Даже его историю. Даже того, на кого он бросился в ночь Мабона. Он смирился с тем, что оказался здесь. Только тот самый страх у него не прошел.

— Так чего же он так боится? — удивился Инген. — Смерти? Того же, что стало с его отцом?

— Совсем нет, — вот в этом Вика была уверена. — Я думаю, дело как раз в отце. Он ни разу не назвал его так. А ведь в отличие от меня и Ричи, Джулиус жил с ним. Был, так скажем, принятым отцом. Он не называет Дезира по имени. Он будто игнорирует существование отца. Но при этом понятно, что Джулиус очень хорошо помнит его.

— Странно, — не мог не согласиться управляющий. — Только… Вика, я понимаю, что теперь нам приходится еще возиться и с этим последним Линдомом. Но у нас и других проблем достаточно. Важны ли нам сейчас его эти страхи?

— Они часть головоломки, — сказала его Хозяйка. — Я ведь шла к Джулиусу… Нет, к Драйну. Надо привыкнуть звать его так. Так вот, шла туда, чтобы как раз и спросить его о Дезире. И как бы мой очередной брат ни хотел, но он все же кое-что сказал о том Хозяине. Драйн слишком уверенно заявляет, что Дезир не мог себя убить.

— Но он не видел отца 15 лет! — напомнил Инген. — Да и… он все же еще был ребенком. Больным, к тому же. Он мог не все помнить или не все знать.

— При этом, этот больной ребенок помнит, кто такой Линдом, — возразила Вика. — Помнит многое о правилах жизни этого мира, даже о его истории. Что до Дезира. Я тоже так сказала. Но Драйн напомнил мне, что сила, текущая в наших жилах просто не позволила бы Дезиру пойти на самоубийство.

— Мы обсуждали это, — управляющий говорил чуть устало. — Много раз. Дезир был трусом.

— Да не важно, каким он был, — отмахнулась девушка. — Он Хозяин. Инген! Убить Хозяина невозможно!

Молодой человек растеряно молчал, а потом неохотно кивнул.

— Да… — вынужден был согласиться он. — Этот Джулиус, или теперь Драйн, он точно не глуп. Это железный аргумент, о котором мы все знаем, но о смысле которого забыли. Но тогда как?

— Вот и я ломаю над этим голову, — призналась Вика с почти несчастным видом. — Мне все время кажется, что Драйн сказал что-то еще очень важное.