«Но что же он собирается делать? — подумала Дженни. — Может, спросить? Впрочем, нет, бесполезно спрашивать. Если бы он хотел что-либо сообщить, то уже сделал бы это».

Еще труднее оказалось не задавать вопросов, когда индеец взвалил ее на широкую спину своего коня. Хуже всего было то, что вскоре она почувствовала непреодолимое желание ретироваться в кусты. Какое-то время Дженни терпела, наконец с мольбой в голосе проговорила:

— Пожалуйста, остановитесь на минутку.

Индеец взглянул на нее, однако никак не отреагировал на ее просьбу. Дженни молчала несколько минут, затем, не выдержав, заявила:

— Мне нужно немедленно сделать остановку! Остановитесь же!

Тут индеец наконец-то натянул поводья и вынудил жеребца остановиться. Спустив девушку на землю, он прислонил ее к скале и проворчал:

— От тебя никакого прока. Одни неприятности.

— А я не просила похищать меня! — выпалила Дженни. — И не просила, чтобы меня связывали!

Данза что-то проворчал себе под нос и, наклонившись, принялся развязывать шнурки, стягивавшие щиколотки пленницы. Сняв путы, он с невозмутимым видом растер ноги девушки, чтобы восстановить кровообращение. Потом вдруг пристально взглянул на нее и спросил:

— А ты не попытаешься убежать? Дженни отрицательно покачала головой:

— Нет-нет, не убегу.

Дженни едва держалась на ногах, так что при всем желании не смогла бы далеко уйти. Но когда она протянула Данзе связанные руки, он с усмешкой заявил:

— Достаточно того, что я развязал тебе ноги.

Девушка не стала возражать и направилась к ближайшим зарослям полыни. Но ее унижения на этом не закончились, так как Данза наотрез отказался отвернуться, хотя так поступил бы любой цивилизованный мужчина.

Тяжко вздохнув, Дженни пробормотала:

— Что ж, ничего удивительного. Ведь он из племени апачей.

Присев за кустарниками, Дженни покосилась на индейца. Тот стоял, прислонившись спиной к скале и скрестив на груди руки. При этом казалось, что Данза совершенно ее не замечал, хотя, конечно же, он внимательно наблюдал за ней, иначе не отказался бы отвернуться. «О Боже, — подумала Дженни, — неужели это не сон?» События последних часов все еще казались ей нереальными. У нее до сих пор не укладывалось в голове, что она находилась в плену у индейца-апача, причем босая, в ночной сорочке и в халатике. К тому же ей приходилось справлять нужду на глазах у своего похитителя, не спускавшего с нее пристального взгляда. Такое не могло присниться ей даже в кошмарном сне.

«Эти краснокожие, похоже, не ведают стыда», — думала Дженни, возвращаясь к тому месту, где ждал ее индеец. Да, судя по всему, он не усматривал ничего постыдного в ее действиях, в то время как она сгорала от стыда.

Не говоря ни слова, Данза протянул Дженни флягу с водой. Ей хотелось с гордостью отказаться от воды, однако она решила, что отказываться было бы глупо — ей ужасно хотелось пить. Дженни сделала несколько глотков, после чего индеец, отобрав у нее флягу, предложил ей кусочек вяленого мяса. Девушка несколько мгновений колебалась, но потом все же взяла мясо. Индеец тотчас же протянул ей лепешку — она не отказалась и от нее.

Утолив голод, Дженни почувствовала, что силы возвращаются к ней. «Вот если бы только он развязал мне руки», — подумала она, покосившись на Данзу. Но индеец, конечно же, не собирался ее развязывать — в этом не было ни малейшего сомнения.

Тяжело вздохнув, Дженни осмотрелась. Повсюду высились полуразрушенные скалы и каменные глыбы всевозможных размеров. Голубое небо над головой было безоблачным, и солнце припекало все сильнее.