Через пятнадцать минут я уже стоял возле жилого дома в Найтсбридже и нажимал кнопку возле фамилии Делато.

— Алло? — послышался металлический голосок в переговорнике.

— Это соловушка Флоренс с водяной кровати? — любезно осведомился я.

Раздался звонкий хохот, потом прожужжал зуммер, и я толчком отворил парадную дверь. Когда я поднялся на второй этаж, входная дверь в ее квартиру стояла уже открытой настежь, а на пороге меня поджидала Анджела Хартворт.

— Я надеялась, Пол, что сегодня вечером ты придешь повидаться со мной, — объявила она. — Но с другой стороны, мне казалось, что у тебя так разболелась голова, что тебе пришлось принять таблетку аспирина и лечь в кровать или сделать что-нибудь другое столь же не вдохновляющее!

Для короткого и знойного английского лета она оделась идеально — белый нагрудник и шорты как у битников, из такой же цветастой материи. Я невольно подмигнул, когда на мгновение увидел ее обнаженный пупок, но тут же опять перевел взгляд на лицо.

— Заходи, угощу тебя шотландским виски с кусочками льда, — приветливо пригласила она.

— Налей мне шотландского виски на кусочки льда, — поправил я ее. — Надо выражаться точнее.

Я вошел в гостиную, где огромный азиатский ландыш хранил зловещее молчание. Анджела отлучилась на несколько секунд и принесла мне стакан со спиртным.

— Не желаешь ли чего-нибудь перекусить? — заботливо спросила она. — Я приготовила отличную рыбу с соусом из креветок. Этот полуфабрикат продают в пластиковых упаковках, которые достаточно бросить в кипяток, и через двадцать минут блюдо готово.

— Спасибо, я уже пообедал, — поблагодарил я и слегка передернулся при виде полуфабрикатов.

— У меня до сих пор нет никаких сведений о Франсин, — поделилась она. — Нет ли у тебя каких-нибудь новостей?

— Как я слышал, она все еще остается в той сельской местности, — ответил я. — Но находится, кажется, у других людей.

— Могла бы и позвонить мне! — Анджела пожала плечами. — Ну, это похоже на итальянцев, а я всего лишь ближайшая подруга! Тебе нравится опера, Пол?

— Отношусь к ней нормально, — осторожно ответил я.

— Мне тоже нравится опера. Понимаешь, в этом вся проблема. Если бы никто не любил оперу, зачем бы, скажи, нам понадобились итальянцы?

Я в этот момент понемногу отпивал из своего стакана, и это освободило меня от необходимости пытаться найти подходящий ответ.

— Установилась ли у тебя с Франсин какая-либо интеллектуальная близость? — спросила она как бы мимоходом.

— Не очень-то, — признался я.

— Чисто половая связь? — В ее голосе прозвучала нотка удовлетворения. — Спишь с ней, когда представляется возможность, да?

— Пожалуй, да, — ответил я, слегка поперхнувшись глотком шотландского виски.

— Очень рада, — призналась она. — Я хочу сказать, что с самого начала было ясно, что и наши с тобой отношения приняли исключительно сексуальный характер — ну, может быть, с примесью каких-то других интересов. И я бы оказалась ни с чем, если бы у тебя с Франсин тоже возникла интеллектуальная близость. Я как-то попыталась прочитать роман Лоуренса, но сальных мест там оказалось очень мало, они далеко отстояли друг от друга. Ты понимаешь, что я имею в виду?.

— А как насчет Генри Миллера? — спросил я о другом писателе.

— Никогда не встречалась с ним, — ответила девушка с детской непосредственностью.