Утром приземлится ракета. Счастливые, немножко смущенные, изумленно глядящие по сторонам, такие же молодые, как прежде, астронавты сойдут на Землю. В то же мгновение они станут вновь сопространственниками землян.

«Но мы и они навсегда перестали быть современниками! — вот что дойдет до всех. — Мы и они жили в разном времени. И это необратимо. В пространстве можно двигаться «туда и обратно». Пространство можно победить до конца. Во времени можно двигаться только «туда» и нельзя вернуться «обратно». Время можно победить только наполовину. Они совершили эту великую победу — они перенеслись в будущее, но это не их будущее, а наше, мы его создали, мы к нему шли. Они победили земное время ценой его утраты. Вот в чем их и наша космическая печаль».

…Возможно, все эти мысли будут чужды людям XXI века, и не полная победа над временем вовсе не будет их огорчать. Может быть, космическая печаль вовсе не коснется их веселых сердец, потому что само торжество над временем будет несравненно могущественнее всех других вероятных переживаний и чувств. Но все равно об этом нельзя не думать сегодня.

Во всем рассказанном есть, однако, один слабый пункт.

Возможно возражение: разве не вправе были бы астронавты на своем пути туда, к 61-й Лебедя, уверять друг друга, что их ракета покоится, а удаляется от них со скоростью 298 500 километров в секунду Земля? А потом, при возвращении обратно, разве не могли бы они, рассуждая точно таким же образом, говорить, что теперь они тоже покоятся, а движется снова Земля, летящая на сей раз им навстречу с той же гигантской скоростью? Да и в самом деле, они ведь и не должны были бы чувствовать движения ракеты в своем равномерном и прямолинейном полете, как не чувствуем равномерного и практически прямолинейного полета Земли мы с вами.

Однако главное, конечно, не эти их возможные ощущения, а то, что весь смысл, вся логика теории относительности действительно (разрешают на первый взгляд «поменять местами» Землю и ракету, как две совершенно равноправные «системы отсчета» времен и расстояний. Но тогда, с точки зрения астронавтов, вовсе не на ракете, а на Земле замедляют свой ритм часы! И, стало быть, на Земле, а не на ракете сохраняют свою молодость люди!

Как же тут быть?

Это возражение нельзя логически опровергнуть с помощью «здравого смысла», то есть взять да и сослаться просто на то, что заведомо известно — кто летит, а кто покоится. Земляне послали ракету, значит от Земли только и можно начинать танцевать — только Земля и годится на роль «тела отсчета» или «начала координат»… Эйнштейну когда-то приходилось отвечать на такие доводы. Он в подобных случаях обычно обсуждал относительность движения поезда. Физически и математически совершенно безразлично, считать ли, что поезд движется, а рельсы покоятся, или наоборот — рассматривать это событие так, что поезд стоит, а рельсы убегают в противоположную сторону. Но, конечно, остроумно замечал Эйнштейн, машинист сказал бы, что он топит и смазывает паровоз, а не окружающее пространство и, следовательно, может физикам-теоретикам точно растолковать, что происходит. Однако этот вполне здравый довод не опрокидывает физического закона полного равноправия всех «систем отсчета», которые движутся одна относительно другой прямолинейно и равномерно. Недаром на станции, глядя из окна своего вагона на соседний поезд, мы часто не сразу начинаем понимать, кто тронулся с места: наш состав или встречный…

Астронавты действительно могли бы безнаказанно и без ущерба для истины поменять местами ракету и Землю во всех своих рассуждениях, если бы — если бы не одна тонкость.