— Я сама родом отсюда, — пояснила Валерия. — Отец устроился в советско-японское предприятие, вот мы и переехали в Хабаровск. Он там и умер… а мы с мамой вернулись. И Сережу с собой прихватили. — Она с любовью взглянула на мужа.

— У вас тут, наверное, дальневосточное землячество? — гнула свое Женя. — Или больше никого из прежних знакомых нет в Нижнем Новгороде?

Климов с ностальгическим выражением уставился на фотографию:

— Да нет, какое землячество? Кроме Аделаиды и Сашки Неборсина, больше и нет никого. Мы практически не общаемся. Сашка и раньше был большой барбос, а теперь, наверное, и вовсе закуржавел. Конечно, я расчувствовался, когда фото увидел, но это так, мгновенный порыв. Сашка у меня невесту когда-то чуть не увел, так что, сами понимаете, радости от встречи никто не получит, правда, Лерочка?

Тут явственно просилась пылкая реплика на тему «да-да-да», однако Лера почему-то не спешила ее подавать.

Женя и Климов посмотрели на нее одинаково удивленно — и встретились с затравленным взглядом.

— Сережка, — пролепетала Лера, — я не хотела тебе говорить… я тоже не знала, но Аделаида сказала… Саша-то Неборсин умер! Ты представляешь? Совсем недавно…

— Умер? — растерянно повторил Климов. — Как то есть умер? Что ты глупости говоришь?

— Умер! — всхлипнула Валерия. — Убили его — на дороге убили. Какой-то человек подошел к машине и выстрелил в голову. Ты представляешь? — Она заплакала в голос, стискивая кулаки.

— В го-ло-ву? — переспросил Климов, бледнея. — Сашку Неборсина?! Господи… русская рулетка… Ну что же ты так плачешь, Лера? Что ж ты так по нему плачешь? Или не зря я тогда с ума сходил? Не зря, да?!

«О господи! — с тоской подумала Женя. — Я и правда — как Белая Дама. Не труп, так горе. Они ведь теперь надолго завелись. И все из-за меня!»

Домой возвращаться не хотелось, но куда же еще идти? Сидеть, ждать выдуманного Левушкиного звонка — у моря погоды?

«Эмма права. Я проживаю какую-то чужую жизнь. Мне же совсем не того хочется. Каждый вечер засыпать одной, с холодным сердцем… Льву-то моя ошалелая верность совсем не нужна, иначе у нас уже давно был бы дом, куда он хотя бы иногда возвращался, хотя бы считал своим долгом возвращаться! — Ревнивые переглядки Климовых, их дети, орущие во дворе, теща с поджатыми губами и слишком жирный торт — все это промелькнуло перед Женей прекрасным, недосягаемым видением. — Ох, господи, ну сколько можно об одном и том же!»

Она призвала в свидетели всю небесную рать, что нынче вечером в ее жизни не будет места пагубным воспоминаниям: надо работать, готовиться к визиту в «Орхидею». Среди книг, оставшихся от отца, есть шеститомник «Жизнь растений», а там хоть что-то да написано обо всяком земном (а также подземном и подводном) произрастании! Опять же Интернет нам в помощь!

Женя свернула во двор. Здесь было почти темно: величавые березы поднялись до небес. Неровные блики из окон падали на узкий тротуарчик, на котором асфальт уже напоминал скорее культурный слой неких полузабытых раскопок. Как бы в темноте не оступиться и не съехать с четырех покосившихся ступенек, которые ждали впереди. Однажды с ней уже приключилось такое: ногу подвернула, каблук сломала…

Придерживаясь за стену, осторожно нашарила ступеньку, вторую… пахнуло спертой сыростью из распахнутой настежь двери общих подвалов, мимо которой она шла…

Рывок! Что-то обхватило ее за шею, потащило!

Мгновенный приступ удушья, тьма сгустилась вокруг.