Скоробогатов, впрочем, тоже время зря не терял — фрегат подвернул под ветер и, обратив к неприятелю борт, дал, в свою очередь, полновесный залп. Из двадцати пущенных в турок ядер как минимум пять поразили цель. Даже без зрительной трубы было видно, как разлетается щепа от пароходных бортов.

Получив сдачи, турки изменили тактику. Кильватерный строй пароходов распался. Теперь, пока два пароходо-фрегага удерживали «Флору» на старом курсе, концевой «Саик-Шкаде» подвернул, чтобы пройти за кормой «Флоры» правым бортом.

Однако, вовремя угадав маневр, Скоробогатов буквально перед самым носом турок успел повернуть фрегат через фордевинд. Турецкие пароходы снова оказались с левого борта, причем весьма тесно друг к другу, и «Флора» тут же накрыла их полновесным залпом. Пароходы разбежались в стороны. После этого командующий турецким отрядом снова решил повторить маневр охвата, прорезав курс фрегата перед его носом и поставив под продольный огонь. С «Флоры» увидели, как над трубами пароходов вырвались черные густые клубы дыма — знак того, что те форсируют ход. Дым низко стелился над морем и заходил в паруса «Флоры».

Снова предугадывая маневр пароходов, Скоробогатов успевает спуститься под ветер. Снова в самый последний момент фрегат вырывается из смертельных объятий противника. При этом «Флора» открывает частый огонь. В течение последующих двадцати минут на ее палубах стоит непрерывный грохот канонады. Удачный маневр и бешеный огонь и на этот раз вынуждают турок отойти. Даже без зрительной трубы видно, как турки тушат пожары, растаскивают мертвых и раненых. Однако и «Флора» получает приличную пробоину у первого пояса меди под фор-русленем.

После этого в сражении наступает пауза. Пароходы, отойдя за предел огня, сближаются между собой. На их мостиках что-то кричали и отчаянно размахивали руками капитаны. Турки о чем-то совещались.

Уже в вечерних сумерках турецкие пароходы возобновили свои атаки. Фрегат по-прежнему лавировал на разных галсах, артиллерия действовала с ужасающей турок точностью и недостижимой для них скорострельностью. Вот когда сказались годы и годы морской учебы и ведра пролитого пота.

Как ни старались турки зайти то с носа, то с кормы «Флоры», но всякий раз оказывались против ее бортовых батарей и получали полновесные залпы. И снова пароходы, как и в первый раз, вынуждены отойти от «Флоры». Над фрегатом стояло дружное «ура». Однако Скоробогатов понимал — радоваться еще рано. Турки все еще не отказались от попыток уничтожить непокорный фрегат.

Третий, и последний, акт драмы начинался уже почти в темноте. Первым в атаку устремился «Таиф». На этот раз, в отличие от предыдущих атак, турки не палили издалека, а сближались молча. Над хищным черным корпусом парохода-фрегата клубился черный дым.

Сблизившись на дистанцию в двести саженей, «Таиф» отвернул в сторону и дал залп всем бортом из бомбических орудий. Стремясь лишить фрегат возможности управляться, турки целили в рангоут. Матросы «Флоры», балансируя под ядрами и бомбами на реях, сплесняли рваные снасти и наскоро накладывали биттинги на перебитую стеньгу.

Положение «Флоры» было почти критическим, но вопреки самым худшим предположениям Скоробогатова два других парохода, тоже имеющие по десятку бортовых бомбических орудий, ничего особенного против «Флоры» не замышляли. Они просто не решились выйти на линию своего флагмана, а занимались устранением понесенных повреждений. Едва это стало Скоробогатову понятно, как он тут же подвернул «Флору» борт в борт к «Таифу».

После получасовой дуэли «Таиф», потеряв половину прислуги у пушек, вынужден прекратить бой.