|
- Однако и Микола Руденко и я, видимо, не правы. Земной шар, как планету, как физическое тело, едва ли могла разрушить любая термоядерная война или детонация ядерного оружия в хранилищах. Такая катастрофа может погубить лишь жизнь, особенно разумную. Погибнут все животные, и в первую очередь млекопитающие. Но растения, те, которые не попадут в зону светового излучения и ударной волны, не должны погибнуть. Выживут и простейшие живые существа. Мутации, вызванные радиоактивностью, должны даже пойти им на пользу, так же как и многочисленным микробам и вирусам. Страшным будет этот мир, населенный чудовищными микроорганизмами!.."
Алексей даже вздрагивает, будто от внезапного озноба, но ни о чем другом уже не может думать. Из головы его не выходит теперь сообщение американских газет о падении метеорита, в котором обнаружены химически сверхчистые кристаллы кремния. Если это не очередная сенсация, подобная "летающим тарелкам", то, вне всяких сомнений, на Фаэтоне должна была существовать разумная жизнь. Кремний в таком чистом виде в природе ведь не бывает (на всякий случай Алексей решает уточнить это у отца), а раз это так, значит фаэтонская цивилизация применяла кремниевые полупроводники. Уровень техники на Фаэтоне был, следовательно, не ниже, а может быть, даже выше, чем сейчас у нас на Земле. Но что же тогда погубило эту планету, если не термоядерная война? И почему обязательно злые, разрушительные силы? А может быть, прав профессор, сказавший отцу, что планету может погубить и чрезмерная любознательность ее обитателей? Желание заглянуть в такие тайны материи, которые познаются лишь ценой катастрофы? Но что же тогда делать человечеству? Приостановить дальнейшие исследования? Руденко предлагает ввести специальное "космическое право", ибо силы, которые в наш век находятся в руках человечества, принадлежат уже не только нашей планете. Неразумное обращение с ними может привести к катастрофе глобального характера. Он считает необходимым разработать это право таким образом, чтобы в нем были учтены все случайности, способные вызвать катастрофу. "Вот я и попытаюсь угадать более вероятные причины катастрофы Фаэтона, чтобы предостеречь человечество от страшной беды..." - решает Алексей. 7 Босс сегодня явно недоволен своими компаньонами. Он не сказал еще ни слова, но они уже чувствуют это. Даже Вадим Маврин явно присмирел. А Босс все ходит по своему "оффису", противно поскрипывая до зеркального блеска начищенными полуботинками. - Ну хватит, Босс, не выматывай ты из нас душу, - умоляюще произносит, наконец, Вадим. - Да, действительно хватит! - неожиданно хлопает ладонью по столу Босс. - Хватит этой дешевой оперетки из жизни Дикого Запада. С сегодняшнего дня - к чертовой матери весь этот жаргон! Никакой я вам больше не Босс, а Корнелий Иванович Телушкин. Печально усмехаясь, он поясняет: - Что поделаешь, мои родители не обладали чувством юмора и не подумали, видно, как будет сочетаться понравившееся им иностранное имя Корнелий с русским отчеством Иванович и особенно с фамилией Телушкин. Но таковы мои истинные позывные по паспорту, и вы их хорошо запомните. А ты, Вадим, распрощайся с кличкой "Ковбой", тем более что у тебя такое красивое имя. - Так ведь это не я... Это так меня другие... - басит Вадим. - Отучай их от этого. Бей, если надо, по мордасам. - А по мордасам, значит, можно? - Да, если это нужно для пользы дела, а не так, как вчера под окнами Вари. В милицию уже вызывали? - Нет пока. Может, обойдется... - И учти, еще одна такая драка - и все! Катись тогда из нашей корпорации! Последнее это тебе предупреждение. - Но ведь ты же сам поощрял мое ухаживание за Варей... - А какое же это ухаживание? Так, милый мой, только собаки ухаживают да мартовские коты на крышах. Да, кстати, мне стало известно, что ты недавно нахамил студенту-негру. Зачем ты это сделал? - А пусть не пялит глаза на Варю. |
