Впрочем это лирика, а физика заключалась в cписке о похищении и передаче мне конверта, причем что странно — с наличными, помимо пропуска и «киднепперского» послания. Мутит что–то Стейл, рожа штрихкодированная.

В Индекс, как впрочем и в остальных значимых знакомых, встретившихся со мной после «курорта» сидел дух–маячок. Так что вздохнув от перспективы участия в бредовой постановке, я бодро помаршировал в нужном направлении.

На полпути между кпп Академ–сити и искомым мной местом культурного досуга обнаружилась девица в монашеском балахоне. Девица увлеченно разглядывала картинки на схеме маршрутов автобусов, а на мое «здрасти, куда надо?» ответила что в Академ–сити. После пары минут пристрастного допроса, закономерно выяснилось, что девице, представившейся Урсулой Аквинас, надо втудаже, куда и мне. Так что взяв оную на буксир продолжил свое путешествие.

На театральных ступенях нас встретили: Индекс Либрорум Прохибиторум, одна штука, изрядно надутая на мир в целом, и волком зыркающая на Стейла. Стейл Магнус, одна штука, несколько смущенный лицом и стесненный движениями (видимо Индекс не пропустила мимо ушей мои лекции о том куда надо бить схвативших со спины незнакомцев). Ну и очередной бред этого мира — монахиня, в мини–юбке, на двадцатисантиметровых платформах сандалет. Как эта дурында ходить то может — не понимаю, но сия девчонка грязно надругивалась над физикой и биологией. Представилась же надругательница Агнес Санктис, римской сектанткой, в каком то там невнятном ранге.

Обменявшись приветствиями мое Томичество с ходу зарядило Стейлу по штрихкоду. Я, безусловно, бью женщин и детей, но за «шуточку» с похищением можно и Магнуса. Да и годами он от детей недалеко ушел. О чем я, с кряхтеньем поднимающемуся пироманту и сообщил. Индекс же морально добила, напоминая олещенному, о том, что ему японским, итальянским и латынью говорили, что меня надо дождаться, а не устраивать бредовые «похищения». Позыркал, но похоже проникся.

И уведомил что потребность во мне отпала (ну если бить по наглой роже, да еще и за деньги — это мы завсегда, с нашим удовольствием) ибо дама, приведенная мной и ожидающая окончания нашего диалога — собственно и есть цель моего найма.

Цапнув Индекс под ручку, я направился в сторону Академ–сити, но тут, ожидаемо, появилась летучая детская игрушка. Оная, изрядно противным голосом с консайским акцентом, оповестила присутствующих что: тщетны все потуги, Урсуле Аквинес в секте Амакуса будет теплее и вкуснее чем в римлянской, а все присутствующие — дурачьё.

На последней сентенции некие неназванные добры–молодцы расковыряли асфальт под Урсулой и утащили её в неизвестном, канализационном направлении.

Сцена последовавшая за этим изобиловала стенаниями «что же делать», объяснениями из–за чего, собственно весь сыр–бор (увидев мечтательные огоньки в моих глазах на фразе «конец владычеству римско–католической церкви» Магнус тяжело вздохнул и незаметно потер большой и указательный пальцы).

Тем временем на притеатральной площади прибыло девиц в балахонах. Прибывшие деловито оградили постурсульную дыру и разбили палаточный лагерь.

А «высшее командование» в лице Агнес, Стейла и Индекс, и, «наемный, но молчаливый специалист», в моей роже решали второй пункт главного вопроса. Конец поиску положила Статья, оповестив о «карте паломника» и тыча пальцем в какую сторону нам надлежит воевать.