– Мне это известно, – заверил ее Слайдер. – Вам не стоит волноваться. Мы пришли только для того, чтобы поговорить о мистере Слотере, проживающем этажом выше. Обещаю, что никаких неприятностей у вас не будет. Может, лучше зайти к вам?

Почти всю комнату Мэнди занимала широкая двухспальная кровать, накрытая стеганым покрывалом из атласа, поверх которого была масса всевозможных кукол и подушек с кружевными оборками. Остальное пространство занимали платяной шкаф, кресло и придвинутый к окну небольшой столик под кружевной скатертью, в самом центре которого стояла вазочка с букетом пластмассовых фиалок Обращал на себя внимание также старомодный газовый камин, доска над которым была завалена всевозможными безделушками, игральными картами, стопками писем и фотографий. Еще выше висело зеркало в раме, инкрустированной морскими ракушками.

В дальнем углу находилась мойка с газовой водогрейной колонкой, а также мраморный столик с одной конфоркой – остальное пространство занимали кружки, ложки и старые банки из-под кофе.

Оказавшись в этой комнате, Слайдер ощутил, как его переполняет грустное, ностальгическое чувство. Если не обращать внимания на беспорядок, эта комната как две капли воды была похожа на ту, в которой они с Айрин жили в первое время после свадьбы. И даже пахло здесь тем же: ковровой пылью и супом из помидоров. На такой вот одноконфорочной плите он готовил своей невесте экзотические блюда, которые они, забравшись с ногами на кровать, поедали прямо из кастрюли суповыми ложками.

Однако пора было оставить воспоминания о доисторических временах и возвратиться в настоящее. Тем более, что нужно было срочно успокоить Мэнди, которая, испытывая попеременно чувства страха и возмущения, переводила свой взгляд с Атертона на Слайдера и обратно, внутренне сокрушаясь по поводу того, как ловко ее провели. Но когда отеческое внимание инспектора и очевидная безобидность Атертона, изображать которую он научился в результате многолетней работы над собой, расположили наконец Мэнди к ее непрошенным гостям, она оказалась одновременно и любопытной, и разговорчивой. Моментально забыв о пережитом только что страхе, она взгромоздилась на кровать, подогнув под себя одну ногу, и постаралась не упустить возможность так здорово потрепаться.

– Конечно же, он голубой. Я сразу это поняла. А вот моя соседка Морин, когда поселилась здесь, в первое время сама старалась с ним подружиться. Она думала, что он сможет приносить нам разную жратву, понимаете, рыбу там, картошку, еще что-нибудь. Но я ей растолковала, что это нам ни к чему. И в самом деле, пока он дойдет до дома, еда успеет остыть. Хотя у нее в комнате есть плита с духовкой и мы могли бы там все разогреть. Но я не люблю подогретую рыбу и жареную картошку. К тому же, когда он возвращается домой, мы обычно заняты. И еще этот запах жареного, который прилипает буквально ко всему. Меня вообще от него воротит. А вы как считаете?

Она остановилась, очевидно готовясь услышать ответ на свой вопрос. Атертон взглянул на шефа, малодушно предоставляя ему право поддержать разговор. Что тот и сделал.

Мэнди кивнула головой, отмечая переход на доверительные отношения с собеседниками.

– Я хочу сказать, что когда Ронни возвращается с работы, он приносит на своей одежде весь этот ужасный запах жареного, которым от него разит буквально за милю. Нет, он совсем неплохой парень, а что касается некоторых наклонностей, то у меня вообще нет никаких предрассудков... и тем не менее, я бы ни за что не согласилась на такую работу. Мне нравится, чтобы все было элегантно. – Она с видимым удовольствием огляделась по сторонам.

– У вас действительно очень уютная обстановка, – дипломатично заметил Слайдер.

Мэнди была по-настоящему польщена.

– Здесь и в самом деле неплохо. До того, как тут поселиться, я побывала в самых разных местах, но они ни в какое сравнение не идут с этим.