Так продолжалось до восемнадцатого – и последнего – яруса. По мере того, как мы спускались, к городским плитам постепенно приближались стены громадной пещеры. Местами в них мелькали отверстия шахт, откуда выходили обрывки железнодорожного полотна. Похоже, там как раз были те самые ходы, куда полагалось попадать через зеркала-порталы. Однако пока что я лишь убедился, что не достану до них, и забыл.

Этот ярус не имел жилых домов. Зато здесь имелись застывшие цеха и склады. Отродий видно уже не было. В центре, где обычно располагалась площадь, теперь разместился широкий колодец. Из него отчетливо несло тем же флером смерти, как и в комнате жертвоприношений. Изнутри колодец покрывали торчащие во все стороны орихалковые штыри, как если бы нечто, располагавшееся внутри, обвалилось. Пожалуй, лестница, судя по тому, что несколькими метрами ниже располагались двери.

Добраться туда, по идее, можно было, соорудив лестницу. Благо материалы вокруг в изобилии. Но мне этого не понадобится: достаточно хорошо прицелиться и воспользоваться «Бликом».

Подготовка к отражению флота Айнзама идет полным ходом без меня, так что можно это время полностью посвятить исследованию. Кроме того, если я прав, на дне меня будет ждать несколько важных открытий.

Если мне не изменяет память, Галад утверждал, что был единственным выжившим в команде Гирштейна. И, выходит, их путешествие на архипелаг, где профессор приносил в жертву неких людей, совершилось ранее. То есть Аль’Арзас стал точкой, где у профессора все же получилось. Но откуда тогда такая армия отродий здесь, в Тлахтоани, где Гирштейн только пробовал свои силы?

Оказавшись в небольшом коридорчике внутри колодца, я осмотрелся. На грубо обработанной кладке имелись длинные следы, будто кого-то тащили по тоннелю, но он цеплялся ногтями за стены, пол и даже потолок. Однако никакого ощущения жутких смертей, как было в комнате на первом ярусе, здесь не было. Доставить сюда своих немертвых я не мог, пришлось пересоздавать их, постепенно заполняя пространство перед собой воинами, гремящими доспехами. Благодаря их количеству и моему умению раскола тоннель я изучил быстро, тем более он вскоре закончился.

Первыми из коридора вышли рыцари смерти, только потом, убедившись их глазами, что опасности никакой нет, вышел и я сам.

Новое помещение оказалось естественной пещерой, а те проходы, что видны из колодца, все вели сюда. Собственно, колодец проходил внутри гигантского куска камня, расположенного в центральной части пещеры. Отсюда он казался продырявленным ходами, как сыр. Те проходы, что шли ниже или выше уровня пола, имели истоптанные каменные ступени.

Стоило присмотреться, и сразу же нашлись те же следы, что и в коридоре. Неведомых пленников, очевидно, тащили в одном направлении – вглубь постепенно понижающегося помещения. Все следы сходились на полу, превращаясь в четко обозначенную дорогу.

Разослав костяных слуг по пещере, я быстро убедился, что другого пути нет, как и ничего интересного. Убедившись, что путь только один, я добавил к воинам новых магов – поменьше числом, зато помощнее. Дружной толпой мы пошли дальше.

Пещера постепенно сужалась. Вскоре можно было разглядеть следы раскопок, и часть брошенного оборудования. В стенах археологи врубили подставки под светильники, металлические держатели выглядели совсем новыми на фоне встреченной в Тлахтоани древности. Естественно, самих факелов уже и след простыл, остались лишь едва различимые пятна копоти.

Вместе с сужающимися стенами впереди проступила новая стена. Следы на каменном полу вели прямо к ней, никуда не сворачивая. Вскоре я разглядел и саму стену, выглаженную природой, и несколько металлических клеток у пролома, куда тащили пленников. Рядом с проходом лежали брошенные инструменты, оставленные группой Гирштейна – судя по их возрасту, конечно.