— На самом деле, я не хочу с тобой воевать, Андраз, — неожиданно признался я.

Собственно, эту мысль я вынашивал давно. Ведь что такое война с Богом? Существом, способным стереть оцифрованного по взмаху руки, как это сделали Боги Смерти с Сардом эль Краше. И даже то, что это на самом деле был хитрый план старого интригана, ничего не меняет. Воевать против Бога, а тем более на его территории — изощренный способ самоубийства. Они не играют по правилам, живут по своим законам, и никакой король им не указ.

— Вот как? И зачем же тогда ты явился? Неужели решил признать мою власть? Мое величие?

— Я пришел предложить тебе сделку. Мы оба знаем, что тебе самому никогда не выбраться из Бездны. Все дневники Захарии мы уничтожили, а тот, что остался у Гая — тебя не спасет.

— Не все, — рассмеялся собеседник. — Еще два остались. И скоро они будут обнаружены. Мои эмиссары ищут их...

— Но не найдут, — заверил я, оглядывая заболоченную местность. — Потому что даже Боги не способны их увидеть, пока бессмертный не покажет их вам.

— Не только бессмертный, некромант. Любое живое существо может указать путь к дневникам Захарии. И тогда мои демоны откроют мне дорогу в Неверком. Я умею ждать, и никуда не спешу. Рано или поздно, дорога будет открыта.

— Верно. Но к тому моменту Гай не оставит от Неверкома камня на камне. Ты знаешь, что мы из твоего «Яда» сделали газ? И он разрушает все, чего коснется?

— Мне это ведомо, Макс. Гай делает его прямо здесь.

— Тогда вот тебе сделка, Андраз. Ты ведешь меня к тому, кто его изготавливает, а я отдаю тебе оставшиеся дневники.

— Ты не знаешь, где они.

— Но я, в отличие от тебя и твоих демонов, которые могут обнаружить их лишь случайно, знаю, где искать и что. Так что, поверь, когда я говорю, что отдам тебе дневники Захарии, способные вывести тебя из Бездны в Неверком, я говорю правду. Если хочешь — я могу поклясться любому Богу.

— И как долго мне придется ждать, когда ты сдержишь свое слово?

— Разве это важно? Ты же умеешь ждать. Один год или два — для тебя все равно, что для меня один день.

— То есть, ты предлагаешь мне поверить тебе на слово, и даже не можешь назвать точных сроков исполнения своей клятвы? Ты просто пример наглости и самомнения, Макс! — расхохотался Андраз. — Мне это нравится. Я отдам тебе тех, кто делает газ. Но не потому, что верю твоим словам о дневниках, а потому что ты должен наказать Гая Аврелия. Он предал меня, отрекся от меня, и все равно использует мою силу, приходит в мое — мое! — его голос взревел, едва не раскрошив мне череп изнутри, — измерение, и творит то, что ему хочется, будто это он Бог Бездны, а не я!

— Понимаю твое негодование, Андраз, — кивнул я, все еще не сходя с места. — Совсем недавно точно также вели себя некоторые мои подданные — они забыли о том, где их места и кто их настоящий повелитель. Знаешь, как я с ними расправился?

— Как?

— Казнил собственноручно, — сообщил я. — А те, кто смог отработать прощение, теперь кусают локти, жалея о совершенной ошибке. И будут жалеть до конца своих дней, а мы живем долго. Никакая пытка, никакое принуждение, никакая тяжелая и болезненная смерть не сравнится с отчаянием, в которое себя погружает сам виновный, осознавая, что он потерял из-за своей глупости.

— Вместо одной короткой пытки, ты решил пытать их всю жизнь. Мне нравится ход твоих мыслей, некромант, — довольно проговорил Андраз. — Мы действительно могли бы отлично сработаться. Очень жаль, что в свое время ты выбрал в Покровители Мора, а не меня. Мы бы с тобой перевернули весь Неверком, все его планы, заглянули на Небеса и плюнули бы в суп Спасителю, спустились в подводный мир и потягали старого Ктулху за его щупальца.