Вскоре из зойканских рядов лазерный огонь забарабанил по Куртине. Призраки сидели, не высовываясь, и выжидали.

В Хасском восточном форте, выходящем на устье реки, царила гробовая тишина. Хасский восточный до сих пор война обходила стороной, но позиция оставалась стратегически важной, поскольку защищала шоссе на Ванник и врата Онтаби, единственные из пяти огромных городских врат, которые пока еще не осаждали.

На вершине башни сержант Варл всматривался в сумерки, спускающиеся на заросшие камышом берега и островки матово-серой реки. Цапли и трясогузки шуршали камышами и носились по реке, оставляя за собой рябь, а воздух над берегом подрагивал от жужжания комаров. Громада автодорожного моста Гиральди на севере казалась смутным силуэтом.

Дождь утих. В воздухе разлился предгрозовой аромат. Два взвода танитцев Варла делили этот форт с тремя взводами Роанских Диггеров под командованием капитана Уилларда и тремя сотнями канониров Вервунского Главного, подчиненных майору Родъину, младшему члену семьи небольшого благородного дома.

Варл поладил с Уиллардом. Роанцу было около двадцати пяти, загорелый, растрепанный, светловолосый, с пронзительными карими глазами и здоровым чувством юмора. Как и у Варла, у Уилларда был металлический имплантат — пальцы и ладонь правой руки. Они обменивались шутками о своих операциях.

С Родъином было сложнее. Пусть все они здесь смотрели в лицо смерти, для Родъина ставки были выше, потому что это его дом. Он был бледный, серьезный и уже начал лысеть, хотя ему всего двадцать с лишним. Шутки и подколки, которыми обменивались коллеги-офицеры, его явно озадачивали, и частенько он подолгу таращился на них, близоруко щурясь в стекла очков-полумесяцев, которые он не снимал. Варл знал, что дом Родъин был одной из либерально настроенных семей, более человеколюбивым и прогрессивным, чем старые благородные дома и гильдии. Состояние дома Родъин было сколочено на поставках продовольствия, их машины для сбора урожая паслись на пасторальных просторах плато к северу от Хасса, собирая зерно для огромных складов в доках.

Варду нравился Родъин, но он не очень-то походил на солдата.

Танитский сержант прошелся по вершине башни, прихлопывая комаров, и теперь обходил расположения в темноте надвигающейся ночи.

Он услышал смех: Уиллард и кто-то из его солдат в темной униформе перешучивались, стоя возле ракетной установки. Родъин стоял чуть в стороне, изучая в скоп, настроенный на максимум, реку и дорогу.

Уиллард приветствовал Варла.

— Знаешь, Призрак, не считая проклятой мошкары, я бы сказал, что нам досталось лучшее место! Никакой тебе сраной битвы, тут, на Хасском восточном, да?

Варл уже видел битву в Вервуне, так что мог по достоинству оценить спокойную и тихую восточную окраину. И все же ожидание иногда просто сводило с ума.

— Ничего не имел бы против парочки зойканцев, — ухмыльнулся он.

— Дьявол, нет! Парочку этих желтых уродов, чтобы не терять хватку, да?

Снова смех. Варл заметил, как неловко отодвинулся Родъин, не желая ввязываться в разговор. Майор относился к своим обязанностям и своей войне серьезно — слишком серьезно, по мнению Варла, — возможно, потому, что для него это было впервой.

— Что-нибудь видно? — спросил Варл, подойдя к Родъину на край парапета.

— Возня на реке: баржи, лодки. Большая часть перевозит снаряжение. Штаб домов наложил эмбарго на все, кроме поставок продуктов первой необходимости.

Варл осмотрел местность в свой одинарный скоп. К северу от них, у моста, стояли громоздкие прометиевые цистерны портового склада горючего, основного учреждения, обслуживающего улей Вервун. Подпираемые короткими ножками, на север и на восток тянулись трубопроводы.

— Все выглядит спокойно, — заключил Варл.