Да, мы повздорили немного, когда Леша меня домой привез, а в квартире оказался папа. Я нервничала из-за того, что он выгнал Вольта в подъезд, папа кричал, что шавке в квартире не место, а потом я на эмоциях рассказала ему все о том, что меня преследуют и что он должен не о собаке в квартире заботиться, а обо мне. Желательно.

Он сразу предложил нанять мне охрану, и конечно, я отказалась! Что за бред? Я что, королева Елизавета? Ну какая еще охрана? Я сказала папе, что есть сосед Леша, который мне помогает иногда, и что с ним я чувствую себя в безопасности, но он что-то пробормотал себе под нос, а в итоге и вовсе уехал. И не позвонил ни разу. Но я даже предположить не могла, что он правда наймет мне охрану! Это идиотизм!

Стою смотрю на него, а потом перевожу взгляд на Лешу. Первый как робот стоит, я даже не понимаю, живой ли он вообще. Эмоций ноль, ну кукла, точно.

И Леша. Психует опять, кулаки сжимает, смотрит на этого недоверчиво.

– Даш, позвони отцу, надо точно знать, что он тебе ничего не сделает, а будет реально охранять, – говорит Леша, и у меня мурашки по затылку бегут. А правда ведь. Он постоянно будет рядом? И ночью? А если он сам маньяк какой-то? Как-то от мысли, что рядом постоянно будет незнакомый мне мужик размером с сарай, легче вообще не становится.

Делаю пару шагов назад, к Леше, с ним спокойнее, я на уровне подсознания к нему тянусь. Но как только сокращаю расстояние, меня за руку хватает амбал, имени которого я не знаю и знать не хочу, и тянет обратно к двери, как нашкодившего котенка за шкирку.

– Руки убери от нее! – рявкает Леша.

– Я предупредил, что ваше общение должно быть прекращено, а приближаться можно не ближе чем на десять метров. Кому непонятно, объясню более доступным способом, – говорит робот и поднимает футболку, демонстрируя пистолет за поясом джинсов. Приехали…

– Так, я срочно звоню папе. – Я вырываю руку из захвата и смотрю на Лешу растерянно. Он просто наблюдает за происходящим, не уходит, не верит пока, что я в безопасности с этим телохранителем. А я тоже не верю! Как я могу чувствовать защиту, если вижу его первый раз и знаю, что у него пистолет? От этого еще страшнее…

Набираю номер папы, а у самой руки дрожат. Сутки событиями не просто насыщены, они словно длятся уже целый год!

– Дарья, – звучит в трубке лаконичное и холодное. У меня даже мороз по коже от этого. Что происходит с моим отцом? С моим самым лучшим и любимым папочкой. Да, простым человеком он никогда не был, но то, что сейчас творится, это просто кошмар!

– Пап, это шутка какая-то? – говорю я нервно, пальцы дрожат, и все-таки немного отодвигаюсь от амбала, подходя к Леше. Немножко. Мне так легче. – Скажи, что шутка!

– Я так понимаю, ты встретилась с Владимиром? – звучит отец невозмутимо, и я не верю своим ушам.

– С Владимиром?!

– Да. Это твой личный охранник, его зовут Володя, ему тридцать три года, он будет рядом до тех пор, пока тебе угрожает опасность, – отчеканивает отец таким же тоном робота, а я до сих пор поверить в происходящее не могу.

– Пап, какой вообще к черту Володя, какой охранник, я же сказала тебе, что мне это не нужно! – кричу я, очень стараюсь не плакать, но нервы на пределе. У меня не качели эмоциональные в последнее время, у меня целые американские горки этого ужаса. Я уже не контролирую себя, мне нужны успокоительные, иначе я стану нервной истеричкой такими темпами. То хорошо, то плохо, то спокойно, то страшно до ужаса. И когда, кажется, можно хоть один день прожить без сильных эмоций, появляется что-то, что пускает мои надежды по ветру.

– Тебе угрожает опасность! – рычит папа в трубку. Начинает нервничать.