– И что мы будем искать? – поинтересовался Халворсен у Харри, раздвигавшего тяжелые гардины, которыми были занавешены окна.

– Запасной ключ от входной двери, – сказал Харри.

– Зачем?

– Мы исходили из того, что у покойной был один запасной ключ, который она дала электрику. Я тут навел справки. Универсальный ключ невозможно выточить у обычного слесаря, его необходимо заказывать у фирмы – изготовителя замка через мастерскую, имеющую на это специальную лицензию. Поскольку такой ключ подходит и к подъезду, и к общим хозяйственным помещениям – например к подвалу, – управляющий домом ведет за ними строгий контроль. Всем ведь известно, что, когда заказываешь новые ключи, надо иметь письменное разрешение от управляющего, верно? По соглашению с ним обладающая лицензией мастерская ведет учет всех ключей, выданных съемщикам каждой квартиры. Вчера вечером я созвонился с мастерской на Вибес-гате. Анна Бетсен заказывала два запасных ключа. Итого, значит, у нее было три комплекта. Один мы нашли в квартире, второй был у электрика. Где же третий ключ? До тех пор пока он не найден, нельзя исключать, что в момент ее смерти в квартире находился кто-то еще и этот кто-то, уходя, и запер дверь.

Халворсен понимающе кивнул:

– Ага, стало быть, третий ключ.

– Вот именно, третий ключ. Ладно, Халворсен, начинай искать, а я пока хочу кое-что показать Эуне.

– О’кей.

– Да, и еще. Не удивляйся, если обнаружишь здесь мой мобильный. По-моему, я вчера забыл его здесь.

– Мне казалось, ты говорил, что потерял его еще позавчера.

– Ну да, потерял, потом нашел, а теперь вот снова где-то оставил. Что, скажешь, с тобой такого не бывает?

Халворсен отрицательно покачал головой. Харри между тем уже увлек Эуне в коридор и потащил в глубь квартиры.

– Хочу спросить тебя кое о чем, поскольку ты единственный художник, которого я знаю лично.

– Положим, это слишком сильно сказано. – Эуне все еще никак не мог отдышаться после подъема по лестнице.

– Брось, ты, по крайней мере, как-то разбираешься в искусстве. Так что, надеюсь, сможешь хоть что-то тут прояснить.

Харри распахнул дверь в дальнюю комнату, хлопнул по выключателю и сделал приглашающий жест. Однако, вместо того чтобы осматривать три полотна, стоящие посредине мастерской, Эуне, тихонько пробормотав что-то вроде «ой-ой-ой», поспешно направился в самый угол комнаты, к трехглавому торшеру. Достав из внутреннего кармана твидового пиджака очки, он наклонился к массивной ножке, пытаясь разобрать какую-то надпись.

– Ну, доложу я вам! – восхищенно воскликнул он. – Да ведь это же настоящий торшер работы Гриммера.

– Гриммера?

– Бертол Гриммер. Всемирно известный немецкий дизайнер. В числе его работ – проект монумента Победы, который Гитлер велел воздвигнуть в Париже в сорок первом году. Гриммер мог стать одним из самых выдающихся художников нашего времени, но, когда он достиг пика своей карьеры, внезапно всплыло, что он на три четверти цыган. Самого его бросили в концлагерь, а имя вычеркнули из списков тех, кто участвовал в строительстве различных зданий и прочих коллективных шедевров. Гриммер выжил, однако в каменоломне, где работали цыгане, ему раздробило обе руки. Он продолжал творить и по окончании войны, однако, видимо из-за увечья, достичь прежних высот ему уже никогда не удавалось.