— Ты уже все организовал?

— Я делал это для себя, но надеюсь, что ты полетишь со мной.

Так вот что значили его телефонные звонки, — подумала Присцилла. — Интересно, когда же у него возникла эта идея? До первой остановки или пока он вел автобус?

— Присцилла, я должен это сделать для тебя, — сказал он мягко, — так же, как ты должна это сделать для меня.

Она долго смотрела ему прямо в глаза, потом вдруг спросила:

— Как ты себе это представляешь?

— Понимаешь, ты позволила им представить меня в ложном свете. Если оставить их поступок безнаказанным, они могут пойти на то, чтобы очернить меня в глазах других людей, если им это для чего-то понадобится. Их необходимо остановить. Самый эффективный способ, если ты станешь моим свидетелем на приеме, где об этом услышат люди, с мнением которых они считаются. Вместе мы сможем испортить им игру и разоблачить их.

От подобной безжалостности Присцилла содрогнулась.

— Так же, как ты поступил со мной прошлой ночью, Карлос?

— Нет, то была месть мужчины, любовью которого пренебрегли. Ни о какой справедливости речи не было. Прошлую ночь я всегда буду вспоминать как самый отвратительный поступок в моей жизни. Но не стыдно искать справедливости. Стыдно не искать ее, Присцилла.

По-своему он был прав. Нельзя допустить, чтобы Элда Регина де Мелло и Марсия Арбэлоэс остались безнаказанными за то, что совершили. Справедливость… Она ставит надежную преграду преступлению. А тогда было совершено преступление — преднамеренное убийство любви.

Чего мне стоит, — уговаривала она себя. — Еще одна ночь. Ради него. Ради себя. Но в каком виде она туда явится?

— У меня нет ничего подходящего из одежды, Карлос. Все будут смотреть на меня свысока и решат, что ты сошел с ума, раз решил ввести меня в их общество!

— Я предоставлю тебе подходящие наряды. Мне на квартиру должны будут доставить большой выбор платьев с соответствующими аксессуарами. — На лице его сверкнула лукавая улыбка, от которой сердце Присциллы дрогнуло. — Поверь, ты явишься на прием во всем великолепии.

Богатство, напомнила себе Присцилла, один из разделяющих их барьеров, который не должно упускать из виду. Непомерное богатство. Карлос, вероятно, может заказать что угодно, и все появится, стоит ему только щелкнуть пальцами. Или позвонить по телефону. Хотя есть вещи, которые никто не может купить. Например, любовь, доверие, счастье.

— По-твоему, это стоит сделать, Карлос? — спросила она. — Даже если удастся приехать в Медельин к семи часам, нам еще лететь до Каракаса. Прибавь разницу во времени, плюс время на переодевание. Сомневаюсь, чтобы мы попали на прием до полуночи.

— Да, стоит, — твердо заявил он. — К тому же, полагаю, полночь — самое подходящее время. К двенадцати часам все будут в сборе, и никто не уйдет. Считается невежливым покидать столь элитное собрание раньше трех утра. — Карлос недобро усмехнулся. — А тут как раз мы и появимся. Ты и я!

Он явно получал удовольствие от своей идеи. И вдруг Присцилла тоже заразилась его энтузиазмом.

— Намереваешься превратить Золушку в принцессу с двенадцатым ударом часов? — чуть насмешливо спросила она.

— Ты никогда не была Золушкой, — возразил он, и Присцилла увидела в его глазах неподдельный гнев. — Не смей говорить о себе в уничижительном тоне. Ты… — Он сжал губы, оборвав себя, и покачал головой. — Нельзя ненавидеть собственную мать. Но я ненавижу многое из того, что она сделала.

На лице его отразилась мука, которая тронула Присциллу больше, чем слова.