— Все в порядке.
— Погибшую женщину звали Дженни Листер, — сказал он. — Вам это о чем-то говорит?
Она покачала головой.
— Она никогда не приходила ни на одно из моих занятий. Но я чаще всего провожу растяжку для женщин за пятьдесят, а она выглядит помоложе.
— Да, — ответил он. — Простите, что начальница заставила вас на нее смотреть.
— И она не выглядит такой уж старой, — продолжала Лиза. — Возможно, она ходила на занятия Натали для матерей и новорожденных. Мы нередко встречаем мам за сорок в последнее время. Спросите у нее.
— Вы работали в бассейне все утро?
— Нет, — ответила она. — Спасатели у бассейна есть только после половины десятого, когда начинаются тренировки по абонементу. До этого приходят спортсмены, они подписывают форму о самостоятельной ответственности за безопасность. Обычно кто-то из персонала все равно есть, но сейчас нам не хватает сотрудников. Я заглядывала туда пару раз, но не видела и не слышала ничего необычного.
Наступило молчание, и она холодно посмотрела на него. Эшворт почувствовал, что буксует. Что бы сейчас сделала Вера Стенхоуп? Ей показалось, что девушка чем-то взволнована, и обычно она была права в отношении людей.
— Вам нравится здесь работать?
Он заметил, что вопрос удивил Лизу. Какое это имеет отношение к убийству женщины средних лет?
Она посмотрела на него с подозрением.
— Нормально. Обыкновенная работа.
— Только между нами, — сказал Эшворт. — Я не собираюсь передавать ваши слова начальнику.
— Он нормальный.
«Может, она и не взволнована, — подумал Эшворт. — Может, она просто угрюмый неразговорчивый подросток». У него были младшие сестры, и он помнил, как они доводили родителей своим молчанием и переменчивым настроением.
— Так есть ли что-нибудь, о чем мне, по-вашему, стоит знать? Что-то странное или неприятное, что-то, что может быть важным для нашего расследования? — Он говорил энергично, но подавил в себе желание повысить голос.
Лиза поставила стакан с латте. Казалось, ей некомфортно. Она крутила пальцами прядь волос.
— Вещи начали пропадать. В последние пару недель.
— Какие вещи?
— Кошельки, кредитные карты, часы.
— Из раздевалок?
«Почему Тейлор об этом не сказал? Это могло бы быть мотивом, например, если Дженни Листер застала грабителя врасплох».
— Раз или два, — ответила Лиза. — Но чаще из комнаты для персонала. Вот почему Райану удалось это замолчать. Он не хотел поднимать шумиху, понимаете. Не хотел, чтобы люди стали отменять абонементы из-за того, что кто-то ворует. По крайней мере, не во время отсутствия Луизы, управляющей.
«Вот почему он не сказал мне об этом».
Лиза снова посмотрела на него.
— Они думают, это я, — сказала она. — Не Райан, он нормальный. Справедливый. Он знает, что я бы ничего такого не сделала. А остальные — да. Потому что мой отец сидел и я живу в неблагополучном районе на западе. Стоит дать свой адрес, и на тебя набрасываются. Но это не я. Мне нравится эта работа. Я не собираюсь ее запороть.
Эшворт кивнул. Муниципальные районы на западе Ньюкасла были печально известны еще во времена его детства и до сих пор пользовались дурной репутацией из-за преступности и банд, несмотря на то что вокруг стали строить частное жилье. Он подумал, что Вера снова оказалась права.
— Есть идеи, кто может воровать?
Она помолчала. Ее воспитание не позволяло ей стучать. |